Становление

Мы составляли планы обороны исходя из возможных сил и средств противника. В конце июня, на одном заседании, кто-то сказал про систему озер — вот выйдут оттуда фрицы и надают нам. Другой возразил — или мы загоним их в болота — отомстим за 14й год. И тут все ошеломленно уставились друг на друга. Точно! Восточно-прусская операция!!! И стали срочно перекраивать свои планы. Оставленные было нами города в полосе до мазурских озер и далее мы снова забрали себе, прошли частым бреднем и выгребли все немецкое население — обменный фонд. Много их не ушло — наши ДРГ и до этого препятствовали передвижению по дорогам и заворачивали беженцев обратно.

Первая линия прошла через Фромборк, расположенный в семидесяти километрах от Кенигсберга на Балтийском побережье, Вормдитт, Алленштейн, и далее на восток к Августову и Гродно. Сами города мы обложили опорными пунктами, а между ними, в краю болот и озер, устроили засеки, подтопления, завалы. В тылу от этой линии — вдоль и в направлении к ней — проложили десятки километров дорог, поставили полсотни мостов — то, что разрушали еще две недели назад, срочно потребовалось восстанавливать. Перед этой полосой обустроили позиции и маршевые пути для активной обороны — это будет предпольем нашей обороны.

Собственно, в направлении на Кенигсберг, с юга они могли идти вдоль балтийского побережья и на Алленштейн — остальные пути были малопроходимы для крупных групп войск. На востоке ситуация была хуже — от Белостока они могли ударить на восток в направлении Минска, на северо-восток на Гродно, на север по Августову и на северо-запад на Граево. Это была самая опасная точка нашей обороны, которая требовала привлечения больших сил.

На севере линия первой основной обороны шла по Неману — довольно сложная преграда как для них, так и для нас. Мы сделали несколько десятков скрытых подходов к реке с обеих сторон, организовали поблизости от них понтонные посты, склады боеприпасов, продовольствия, медицинские пункты — постараемся делать скрытые выходы им во фланги и в тыл. Естественно, прокладывали пути для прохождения нашей техники — особенно танков. По сравнению с немецкими наши новые танки и САУ оказывали меньшее удельное давление на грунт и могли проходить там, где немцы вязли — на это и был расчет. Немецкие трофейные танки мы по возможности также старались переобуть на более широкие гусеницы, но все равно старались их применять только в более-менее проходимой местности.

С начала июля начался обмен военнопленными и гражданскими лицами. Советские люди подросли в цене — теперь немцы не давали более пяти наших за одного немца. С одной стороны, приятно, с другой — хрен им тогда, а не обмен. Сговорились на семи. В итоге за месяц обменяли триста тысяч немцев на два миллиона наших соотечественников, и у нас осталось еще семьсот тысяч — у немцев кончился обменный фонд, который они держали под рукой, а новых надо было еще набрать — думаю там и двадцать наберется, но не более. Оставшихся пленных мы продолжали использовать на строительстве, добыче полезных ископаемых, рубке леса и сельском хозяйстве — пусть отрабатывают кормежку. Но до цугундера их не доводили — сами немцы наших тоже содержали терпимо, по-крайней мере — гораздо лучше, чем в моей истории. Берегли для обмена на чистокровных арийцев.

Глава 20

Наконец, Зго августа, немцы оказались в сборе и поперли. С юга шло 600 танков и 100 тысяч пехоты, с севера — 300 танков и 40 тысяч. На востоке было тихо, а вот на юго-востоке они навалились пока окончательно неизвестными силами, но не менее ста танков и десяти тысяч солдат — там они могли легче подтягивать подкрепления с основного фронта.

Вся стокилометровая полоса к югу перед нашими оборонительными линиями заколыхалась как студень, в который уронили ложку — обстрелы, налеты, подрывы фугасов — немцы окропляли своей кровью буквально каждый пройденный километр, еще даже не начав атаку на наши окопы — мы значительно нарастили наши ДРГ — собственно, послали в них всех, кто мог пробежать хотя бы километр и не сдохнуть. Несколько сотен групп — почти двести тысяч человек — бегали по лесам и стреляли в немцев из каждого укрытия. Сверху им помогали штурмовики. В удобных для танковых засад местах наши танки буквально расстреливали колонны и передовые отряды — немцы шли не напропалую, но быстро, поэтому их разведка работала не так хорошо, как могла бы — Гитлер постоянно орал на генералов и торопил их освободить исконно немецкий Королевский Город. Да и отстреливали мы их изрядно — особо и не побегаешь. Так что уже через неделю после начала "выдвижения" немецкая разведка резко сбавила прыть — всех особо борзых мы отстреляли из засад, а более осторожные начали предпочитать подставить под удар основную колонну, чем погибнуть в краткой перестрелке. Жить хотят все, и мы использовали это их желание на полную катушку, тем более что вездеходы и транспортные У-2 постоянно подкидывали ДРГшникам боеприпасы и продукты питания, так что те могли не экономить.