Становление банды: История Густаво "Гасто" Райеса (СИ)

Многие говорят – когда смерть смотрит тебе в лицо, вся жизнь проносится перед глазами. Херня это всё! Мне не раз доводилось попадать в такие ситуации, когда я был на волоске от гибели, когда ледяное дыхание смерти прохаживалось по моей спине. Нет никакого «озарения прошлого». Есть лишь страх. Безраздельный, всеобъемлющий страх. За себя, за близких людей. Я много раз такое испытывал. На войне, во время гибели семьи – и снова это липкое, отвратительное чувство. Теперь я боялся за друзей. За Бака, за Трэя, за Стефана, который остался на стрёме, за малыша Ройси.

Крикет куском тряпки стёр лишнюю кровь с мачете и уверенным, развязным шагом направился ко мне.

— Ну чё, нигга, ты следующий! Думаешь, я забыл? Теперь-то я на тебе отыграюсь!

Но я не слушал его. Весь мой слух обратился на какой-то странный, еле различимый звук, доносящийся сбоку. Трэй! Вот же параноик! Он всегда был мнительным, за что мы нередко посмеивались над ним, но сейчас, в эту самую секунду, паранойя Трэя могла спасти нам всем жизнь. Трэй как знал, что что-то пойдёт не так. Видимо, по этой причине он и заныкал в карманах что-то острое, потому что я сумел различить звук трения металла об веревку.

Пенька звонко лопнула, и клянусь, этот звук был самым сладким и желанным для меня из всех, что я когда-либо слышал.

Крикет оторопел от неожиданности, когда здоровяк Трэй, до этого остававшийся неподвижным и тихим, как мышь, вдруг резко вскочил и молнией накинулся на него, держа в руке небольшой скальпель. Матерясь на чём свет стоит, Трэй несколько раз вогнал скальпель в грудь маньяка, и Крикет, хрипя и пуская горлом кровь, судорожно попытался схватить его за патлы. Битва продолжалась недолго – на мгновение Трэй замешкался, и этого было достаточно, чтобы охранник обрушил на его голову удар мачете плашмя. К моей скорби, Трэй отключился, но Крикет не стал его добивать – он чего-то испугался, раз кинулся из подвала наутёк.

— Трэй!! — заорал я, дёргаясь на стуле и пытаясь подобраться к лежащему поближе. — Очнись, мать твою!!

К счастью, башка у Трэя оказалась достаточно крепкой, да и удар пришёлся сильно. Охая, негр очнулся и вскочил было, чтобы догнать Крикета, но тот был уже далеко. Чёртов трус! Беззащитного он пытать горазд, а вот сражаться с вооруженным человеком, пусть и всего-навсего со скальпелем руках – кишка тонка!

Трэй бросился ко мне, быстро-быстро освобождая меня от пут. Скальпель был острым, так что верёвка поддалась скоро, и уже спустя минуту я стоял на ногах, разминая затёкшие конечности, подходя к Бакли и проверяя его пульс. Мёртв.

— Мы отомстим за тебя, homeboy!

— Отомстим.

С этими словами ко мне подошли Трэй и малыш Рамси – ещё один чувак из нашей банды, кому повезло выжить.

— Но сначала, надо валить отсюда, и как можно скорее. Копы наверняка на подходе.

Я кивнул, и мы спешно направились на выход из подвала. Трэй и Ройси молча несли тело Бака, а я, захватив с собой пистолет, обошёл их выскочил на улицу – разведать местность на наличие потенциальных гангстеров и копов. Всё оказалось чисто – подвал наш располагался заброшенном доме в сельской местности за чертой города, так что вокруг не было ни души.

Моё внимание привлёк чей-то старый пикап с деревянными бортами, который неприметно прятался в тени ржавых гаражей и отсвечивал в дневном свете корпусом с облупившейся краской. Интересно, эта рухлядь ещё работает?..

Растяпа-водитель оставил ключ зажигания в замке, что было нам только на руку. Я осторожно пролез через приоткрытое оконное стекло и попробовал завести машину. Двигатель завёлся с полпинка – не пикап, а настоящий трактор!

— Крикет скрылся на мотоцикле!

Трэй указал мне на взрытые протектором следы колёс на песке.

— Видал? Этот козёл рванул отсюда, что есть дури. Ничего, он ещё ответит за это!

Мы уложили тело Бакли в деревянный кузов, надежно закрепили его и накрыли плотной тканью, которая обнаружилась тут же, в пикапе. Трэй сел за руль, я и Ройси расположились в сиденьях рядом, и в самом угрюмом и тяжёлом расположении духа мы тронулись по направлению к городу.

За всю дорогу никто не обронил и слова – даже бодрый джаз в исполнении Фрэнка Синатры, транслируемый по радио играл, не мог поправить дело. Вдруг музыка прервалась срочным выпуском новостей.