Становление Героя Щита 21 (ЛП)

Я выставил перед собой Щит Камня Воли Сакуры, сложил его вместе с парой изменённых Флоут Шилдов в многослойный барьер и принял удар.

— Уф-ф-ф-ф…

Какой же он тяжёлый! Я думал отбить этот луч, но он слишком сильный для таких фокусов.

Хотя силы Милосердия, Гнева и Камня Воли Сакуры хватало, чтобы держать удар, всполохи чёрного света всё равно обжигали мне руку. Что же это за чудовищный навык, если он едва не побеждает даже Щит Камня Воли Сакуры, созданный для битв против Героев?

— Наофуми-сама!

— Брат!

— Стойте за мной и не высовывайтесь!

Жар и сила луча сразу напомнили мне кое-что. Самоуничтожение Фэнхуана. Я вышел вперёд, чтобы защитить остальных, но понял, что не справлюсь. И тогда вмешалась Атла.

— Гх-х-х…

Прошу вас, Гневный Щит и Щит Милосердия. Я не хочу повторения того позора. Я должен защитить тех, кто за моей спиной. В тот раз я решил, что стану сильнее и больше не дам остальных в обиду. Я пообещал себе, что ради этого выдержу любые тренировки и испытания. Если Мадракон сказал правду, и мне придётся научиться управлять Гневом, чтобы по-настоящему проявить свою силу, то я это сделаю.

Прощать несмотря на Гнев… и карать тех, кто не заслужил Милосердие… Трудно будет управлять противоречивыми чувствами, но если по-другому спутников не защитить…

— О-о-о-о-о!

Гневный Щит и Щит Милосердия начали вращаться. Сгусток тьмы и сгусток света, они словно превращались в узор инь-ян на Щите Камне Воли Сакуры, которым я защищался от атаки.

— Ха-а-а-а!

Наконец, триединый щит разорвал чёрный луч, который выпустил Мамору.

— Ч-что?! Невозможно! Как ты выдержал этот удар?!

Вскоре луч полностью погас.

— Ха-а… ха-а… Слышишь, ты, предок… Хорош разговаривать со мной свысока! — бросил я, тяжело дыша, Мамору, как только дым рассеялся. — Что ты там мелешь про тяжёлую судьбу Щита? Чушь. Если для тебя даже такая ответственность — неподъёмная ноша, то это говорит о твоей никчёмности.

Одно дело Рен, который накрутил себя до Проклятия воспалённым чувством ответственности, но если Мамору даже от обычных обязанностей Героя начинает ныть на несчастную жизнь, он бы в будущем на моём месте не выжил!

Знает ли он, сколько несправедливости мне пришлось вкусить? Я и сам сосчитать не могу. Несчастий мне выпало не меньше, чем звёзд на небе.

Но я несу крест Героя Щита ради Рафталии, Атлы и всех остальных. И я не собираюсь хвастаться тем, что у меня тоже есть Проклятое Оружие!

— Мамору, с чего ты решил, что нам сейчас конец? Что мы неправы? Нечего решать за нас. И вообще, лучше посмотри по сторонам!

За спиной Мамору стояла Сиан, еле удерживающая себя от полного превращения в зверочеловека, и страдающие в новом облике зверодети.

Помимо них была Рэйн, а ещё я уверен, что в этом подземелье полно других людей.

Мамору всё ещё стоял обомлевший, не веря, что мы справились с его лучом. Если он не прекратит быть придурком, мне надоест, и я прикажу Рафталии атаковать его самый ценный эксперимент в конце комнаты.

— Ты у нас Герой чего? Лука? Меча? Копья? Ты уверен, что твоим Оружием нужно сражаться именно так?

— У…

Мы с Мамору немного разные Герои Щита, но я всё равно не думаю, что наш противник сейчас поступает правильно. И даже если я ошибаюсь, это значит, что я с самого начала заблуждался насчёт Мамору и должен сделать именно то, чего он больше всего боится — настучать на него Наталии.

— Ну всё, тут уже ничего не сделаешь, — Рэйн освободилась от власти иллюзии, но уселась на пол, словно признавая поражение.

— Рэйн, нельзя сдаваться!

— Мамору, Наофуми просто сдерживается, чтобы не сломать то, что тебе дорого. Разве не видишь? — спросила Рэйн, показывая на дальнюю цистерну.

— Братец Мамору… Пожалуйста. Не надо больше сражаться… — умоляла Сиан, корчась на полу и протягивая руку к Мамору.

— Но… но я… кх… — Мамору вышел из стойки и поменял щит.

Всё, битву можно считать законченной.

— Брат доверяет вам… Вернее, хочет доверять. Поэтому расскажите, что случилось. Он не желает вам зла, — сказал Фоур и посмотрел на Щит Милосердия, висящий передо мной.

Ну вот, теперь ещё и брат Атлы начал говорить от моего лица. Прощу его только из уважения к Щиту Милосердия.

— Ну что, расскажешь, как тебя попортила жизнь? — спросил я. — Давай, поведай о своих несчастьях. Или будешь последней тварью за то, что наплевал на усилия Сиан.

— Наофуми-сама, следите за словами.

— Брат… нельзя было подобрее сказать?

Рафталия и Фоур пожурили меня, но думаю, мне простительно. Спишу на влияние Гневного Щита.

— Ха! — усмехнулся я в ответ. — Вы ведь его слышали — я прожжённый циник, который легкомысленно относится к тяжёлой жизни Героя Щита. Чего ещё вы от меня ожидали?

— Я бы сказала, вы сейчас Герой Зеркала, а не Щита, Наофуми-сама, — вежливо поправила Рафталия.

— Тебя не переспоришь…

Рафталия в совершенстве овладела навыком общения со мной.

На самом деле я осознаю, что у меня в душе есть гнильца. Но она часть меня. Я бы не удержал в себе всю желчь, которую хотел выплюнуть в Мамору.

— Ладно… Рэйн, Сиан и все остальные, извините, — сказал Мамору и начал по очереди лечить детей.