Становление Героя Щита 22 (ЛП)

Святая земля Филориалов будущего состояла из пустых развалин и была практически недостижимой для обычных смертных. Однако в этом мире попасть в неё оказалось не слишком сложно, а постройки, хоть и древние, ещё не обветшали до конца.

Вот они — остатки страны, некогда основанной первыми Героями Щита и Лука… Остаётся лишь вздохнуть о цикличности мира — любое государство переживает как взлёт, так и падение. Даже когда мы вернёмся в наш мир и положим конец войне с волнами… Мелромарк, наверное, всё равно не просуществует вечно.

Шильтран, страна Мамору, в некотором смысле сохранится в будущем, однако пройдёт через множество преобразований и станет Шильтвельтом.

А что касается Фобрея, то пока остаётся лишь гадать о том, когда именно возникла эта страна.

Как бы там ни было, пока Пьенса собирает силы для нападения на святую землю, мы должны подготовиться к отражению удара.

За время моих раздумий мы дошли до какой-то деревни.

— Это Вушиль — деревня тех, кто следит за святой землёй, — пояснил Мамору у ворот.

— А-а… — я посмотрел вперёд, на улицу и жителей.

Население состояло из одетых как крестьяне человекоящеров… только на редкость широкоплечих и мускулистых. Скорее, это были крокодилообразные зверолюди, работающие в полях мотыгами. Были, впрочем, и полулюди, за которыми волочились крокодильи хвосты. Видимо, для этой расы смена форм между зверочеловеческой и получеловеческой в порядке вещей.

Кроме того я заметил зверолюдей, похожих на куниц. Эти выделялись стройностью, намекавшей на исключительную проворность.

Что касается женщин, то они в основном занимались домашними делами, возясь с корзинами и кадками. А дети носились по улице.

— А, господин Мамору.

Когда мы вошли, к Мамору обратился один из местных. Однако первым делом он почему-то подбежал ко мне, чтобы поклониться. Лишь после этого он подошёл к Мамору. Тем временем спутники Героя Щита прошлого вышли вперёд и поздоровались с незнакомцем.

— Чем обязаны этому внезапному визиту?

— Да так, есть одно мелкое дело. До нас дошли новости, что Пьенса хочет захватить святую землю, поэтому мы пришли разведать обстановку.

— Понятно. Это возмутительно, что они хотят замарать грязью наши легенды… Пожалуй, вам стоит поговорить со старожилами.

— Можешь помочь с этим?

— Положитесь на меня.

С этими словами местный житель ушёл в деревню в компании спутников Мамору.

Уже скоро он вернулся с престарелым человекоящером. Тот постоянно водил перед собой тростью — видимо, плохо видел.

Как и первый селянин, он почему-то первым делом посмотрел на меня.

— Какая приятная встреча, господин Герой Щита Мамору. Вушиль никогда не забудет всего, что вы для нас сделали.

— Господин старейшина, это не Мамору, — подсказал ещё один человекоящер, видимо, помощник старейшины.

— О? Правда? Но я обращаюсь к человеку, которого окутывает аура Героя Щита.

Аура, значит? Вот я и дожил до того, что меня начали узнавать кто по ауре, кто по кровожадности, которую я излучаю. А вот про Мамору старейшина, кажется, почти забыл.

— Э-э, давно не виделись, — заговорил Мамору.

Старейшина повернулся к нему с изумлённым видом.

— Да? Но тогда кто этот человек, овеянный сильнейшей аурой?

Вокруг меня и правда такое сильное поле? Ну и экстрасенс же нам попался.

— Это очень долгая история, — решил подать голос я. — Меня зовут Иватани Наофуми. Я вообще-то тоже Герой Щита, но тот Герой Щита, которого вы знаете, это вот он.

— Ох… Похоже, без основательного разговора здесь не обойтись.

Нас пригласили в деревню и повели к большому дому. Впрочем, недостаточно большому для всех нас, так что мы решили, что на переговоры пойдут только некоторые Герои.

— Наверное, это и есть его родина… — пробормотала Эклер, пока мы шли.

— Ты уверена? — спросил Рен.

— Да. Тот человекоящер, друг моего отца, однозначно относился к той же расе, что и все местные жители. Я точно помню, как удивлялась, почему он мускулистее других ящеров. Я заметила представителей этой расы ещё в Шильтране, поэтому уже долгое время хотела во всём разобраться.

— Ясно…

Если Эклер выглядела радостной и воодушевлённой, то взгляд Рена, наоборот, стал тоскливым. Однако Эклер этого не замечала — её глаза скользили от жителя к жителю и горели примерно так же, как в день знакомства с непобедимо адаптирующейся бабулькой.

— Отец всегда говорил, что ему было очень трудно обзавестись таким помощником… Якобы он хотел быть последним жителем святой земли и умереть на ней же.

Возможно, это и правда в каком-то смысле счастье — увидеть родину бывшего наставника в ту эпоху, когда здесь жили его сородичи.

Ладно, пусть Эклер пока разговаривает с Реном, а нам предстоит важный разговор внутри дома.

— Даже не знаю, с чего начать… — пробормотал Мамору.

— Перескажи ему всё и не торопясь, — посоветовала Хорун.

— Да, и правда. Надеюсь, вы не против, если я буду говорить тихо.

Мамору и Хорун рассказали старейшине обо всех событиях, которые произошли начиная с нашего появления, аккуратно обходя тему воскрешения Филории и прочих преступлений.

Я тем временем проникался тем, насколько в этой деревне доверяют Мамору и всему, что он говорит.