Становление Героя

А я… Ну, во-первых, я положил один из своих кинжалов из сумки под подушку. Во-вторых же поставил сигнальные заклинания-ловушки на дверь и на окна. И даже по всему периметру комнатушки — мало ли, вдруг тут и проходящие сквозь материю волшебники найдутся. Всё-таки три столь странные личности, прибывшие поздно ночью, могли бы кого-то заинтересовать. Жрица, воин и кузнец. Просто чудесная компания!

И, пока я тихонько лежал, размышляя, на кровати, в воздухе поднялся слабенький запах серы. Рыцарь Смерти молчаливо ждал, пока я поднимусь и решу с ним заговорить. Спасибо, что хоть не кашлянул, парень. Скажу Гене, чтобы повысил его. Всё-таки понимающие подчинённые — роскошь, которую крайне тяжело приобрести или заработать. Особенно подчинённые, за голову которых в местной гильдии авантюристов дают от одного миллиона золотых, так называемый эквивалент маленького баронства.

— И всё-таки вы не страшные, — улыбнулся я посетителю.

— Стараемся, господин, — раздался из тёмной маски тяжёлый голос. — Но очень много людей бы с вами не согласились.

— А ты сейчас на посту? — вдруг задал я вопрос.

Рыцарь Смерти отрицательно покачал головой.

— Нет. У меня официальное послание сверху. Лорд Армагеддон просит передать его искренние пожелания успеха в вашем общем деле, — склонился в поклоне посланник.

— Да, ему того же… Что-нибудь по культистам есть? Как решили? — уточнил я.

Рыцарь Смерти замялся, видимо, пролистывая что-то в своей памяти.

— Как вы и просили, их передвинули на последнюю часть пути в Столицу, — ответил он. — Но будьте осторожны, главы Церкви перестали выходить на связь. Есть подозрение, что они нас предали.

— Вот тебе и новое послание для Гены, да и для всего Совета заодно, — вздохнул я. — Жрецы ведут свою игру. Одна из их убийц попыталась ликвидировать Героя и жрицу, что следовала с ним. Более того, эта убийца была сестрой Тсу. Как я полагаю, её заставили выполнить указание. Как известно, приказы ассасинам отдают только сидящие в уютном главном монастыре стариканы. Высшие жрецы. Главы церкви.

— Девушка, что атаковала… Была убита? — спросил Рыцарь.

— Подставилась, — кивнул я. — Хотела даже прикончить спутницу Героя в пылу боя, видимо, чтобы уберечь её от более ужасной участи. Ты же знаешь, насколько умелы инквизиторы.

Рыцарь Смерти кивнул. Показалось, или в его глазах промелькнул лёд?

— Значит, повезло. Иначе бы вы уже сняли первую печать, — как бы невзначай слегка дёрнулось темнокожее существо.

Я вздохнул.

— Ага… Также передай Лорду, что я свяжусь с Богиней, — Тьфу ты, едва не сказал «стерва». — И уже в Столице нужно будет что-то решать.

— Слушаюсь и повинуюсь, — склонился вновь демон, а затем исчез.

А я скинул куртку, оставшись в рубашке, затем вынул из сумки ярко-красную шкатулку, а с шеи снял маленький серебряный ключик. Открыв ларчик, взял оттуда деревянный крест.

В одной руке я уже держал кинжал.

Причинять себе боль тяжело только в первый раз. С десятым, двадцатым, тысячным грань стирается, и ты уже не чувствуешь ничего. Поэтому ручей крови, окрасивший крест в свой цвет, меня не испугал. Скорей наоборот, я ощутил мрачное удовлетворение от оскорбления этой стервы. Но увы, это самый быстрый способ её вызвать. Не в храм же мне посреди ночи убегать, честное слово.

Моргнул — и всё вокруг наполнилось чистым светом, а в ушах запел хор ангелов. Золотые ворота впереди открылись сами по себе, и из них вышла женщина, прекрасней которой нет и не будет на земле. Каждое её движение было полно красоты, а при взгляде в её глаза сердце переполняла радость. О, а эта улыбка, да любой воин убил бы себя, лишь бы ещё раз на неё взглянуть…

Я демонстративно сплюнул, и хор ангелов превратился в яростное шипение и слова проклятья. Да и сама женщина помрачнела, на её прекрасном лице появились морщины, а движения потеряли всю красоту. Лишь её улыбка осталась там, где была — правда, теперь она выражала презрение.

— Чего тебе опять надо?

— В смысле «опять», дамочка? Последний раз был сто с лишним лет назад.

— И я очень жалею, что не убила тебя тогда, — сжала свои маленькие кулачки эта стерва. Ути-пути, какие мы страшные.

— Я по делу, — перешёл я к сути. — Ты вообще за своими верунами следишь, нет?

— Конечно! Я регулярно дарю видения жрецам, а с главами церкви… — она запнулась, словно увидела что-то до этого момента скрытое.

— Та-а-ак, и с этого момента поподробнее, — поняв, что шутить больше не стоит, сказал я.

— Я… Этого не может быть! Это ты сделал? — стрельнула глазами в меня Мана.

— Если бы это был я, я бы тебя не вызывал, — покачал я головой.

Она заткнулась, затем сделала пару решительных шагов туда-сюда, смотря в пол. Поводила руками, видимо, что-то проверяя у себя. И, наконец, повернулась ко мне. В её взгляде не было надменности, презрения, нет. Там было что-то, что заставило холод прокатиться по позвоночнику.

Там был страх.

Как бы мы взаимно не не любили друг друга, мы так или иначе работали сообща ради общей цели и безопасности в мироздании. И если одна из ключевых фигур Совета так на меня посмотрела, то случилось что-то действительно ужасное.

— Что там? — спросил я.