Становление капиталистической Японии

Возникает сразу же вопрос: почему феодальные князья не оказали решительного сопротивления нарушению их власти подобно тому, например, как сёгунат боролся против враждебных ему сил в 1867 и 1868 гг.? На этот вопрос хотя и трудно, но необходимо ответить, чтобы понять характер правления Мэйдзи. Существует распространенное мнение о том, что феодальные князья отказались от своих прерогатив добровольно, выразив этим свою лояльность правительству. Это может быть и верно в отношении некоторых из них, но значительно большая часть феодальных князей вела себя далеко не лояльно по отношению к новой власти. Что касается тех князей, которые действительно выразили готовность отказаться от своих феодальных прав, то многие из них находились под влиянием более дальновидных клановых чиновников, таких, как Кидо из клана Тёсю, Итагаки из Тоса, которым удалось убедить своих клановых руководителей в существенных преимуществах такого шага как с точки зрения их узких личных интересов, так и с более широкой, национальной точки зрения. Однако каковы бы ни были их надежды и честолюбивые стремления, даже самые упрямые поборники феодального сепаратизма и феодальных привилегий уже понимали, что невозможно сохранить независимость местной власти при наличии централизованного правительства. Наиболее одаренные воображением и идеалистически настроенные вассалы этих феодалов выступали на стороне императорского правительства и полностью поддерживали его политику, тогда как те из самураев, которые были недовольны новым правительством, не представляли собой существенной силы, для того чтобы выступить на борьбу против войск центрального правительства, вобравших в себя сливки старых клановых армий. Кроме того, правительство подготовило почву для ликвидации феодальных прав, развернув кампанию по мобилизации общественного мнения на поддержку этого мероприятия. Призыв правительства встретил широкий отклик[54]. Если бы феодальные князья организовали восстание при этих неблагоприятных для них условиях, правительство, несомненно, могло бы мобилизовать армию из представителей всех классов, которые повели бы самоотверженную борьбу против мятежных феодалов, подобно тому как они боролись против самураев Сацума в 1877 г. Однако самым решающим фактором, определившим поведение князей, была гарантия сохранения их экономической мощи посредством правительственных облигаций, выдававшихся князьям взамен их прежних доходов. Между судьбой французского дворянства времен французской революции и японской феодальной аристократией периода 1868–1873 гг. существует огромная разница. У первых были конфискованы их поместья (без компенсации), которые затем были проданы с аукциона и перешли в распоряжение помещиков и крестьян-собственников. Многие из аристократов поэтому встали на путь контрреволюции, тогда как новые слои землевладельцев сделались самыми преданными сторонниками нового режима. В Японии же феодальный князь, перестав быть земельным магнатом, получающим свой доход от эксплуатации крестьян, сделался благодаря замене натуральной пенсии денежной финансовым магнатом, вкладывающим свое недавно превращенное в капитал состояние в банки, акционерные общества, промышленность или землю, став таким образом членом узкой финансовой олигархии. Этот шаг правительства был решительным, но он не был неожиданным. Еще до ликвидации прав феодалов на землю правительство всячески стремилось добиться хотя бы нейтралитета, если не поддержки, наиболее сильных приверженцев феодализма, раздавая им щедрые подачки одной рукой и в то же время подрывая бастионы их феодальных привилегий — другой. С этой целью правительство еще в 1869 г. согласилось выплачивать даймё половину их обычного дохода. Это была в общем очень великодушная сделка, учитывая резкие колебания урожая риса, неповиновение крестьян, расходы на общественные работы в клане и содержание самурайских дружин. Теперь правительство полностью освобождало феодальных князей от всех их прежних обязанностей и связанного с ними риска. Однако такая сделка не могла быть постоянной, так как она налагала, с одной стороны, слишком тяжелое финансовое бремя на правительство, а с другой — оставляла за феодальными князьями власть на территории их кланов (так как ликвидация юридических прав на землю в 1869 г. еще не означала уничтожения их политической власти в клане) и одновременно давала им право на получение крупных денежных сумм от центрального правительства. Такое положение было несовместимо с понятием буржуазного государства, которое стремились создать лидеры Мэйдзи. Окончательно компромисс между правительством и князьями был достигнут лишь в 1873 г., когда был издан декрет о «добровольных пенсиях». Согласно пересмотренному и окончательному плану капитализации пенсий, составленному в 1876 г., были установлены следующие процентные ставки и сроки погашения облигаций (см. таблицу на стр. 93).

ПРОЦЕНТНЫЕ СТАВКИ И СРОКИ ПОГАШЕНИЯ ОБЛИГАЦИЙ