Становление Хранителя

И я только сейчас заметил ещё одно неподвижное тело в самом тёмном углу тупика. Судя по платью, передо мной лежала женщина лет тридцати. Да у нас тут вся семья в сборе. Не понятно только, мертва ли она. Ну, это дело поправимое. Сейчас только применим сканер…

— Отойди, — холодным, лишённым прежних ноток страха голосом произнесла девочка.

Мужчина дёрнулся, словно от пощёчины, а затем отшагнул в другой угол. Та, что отдала ему приказ, выпрямилась, отошла от стены и повернулась ко мне. Глубокие синие глаза. Тонкое, слегка вытянутое лицо неимоверной красоты, несвойственной девочкам в возрасте девяти-десяти. Наверно, я был бы поражён, если бы не вся сюрреалистичность ситуации.

— Я искала медь, а нашла золото. Или даже алмазы, — облизнув губы, проговорила она. Поправила длинные, до бёдер, светло-русые волосы. И впилась взглядом в меня. — Кто ты такой, о раскусивший меня чародей? Сынок богача? Может, даже аристократ? Герой в сияющих доспехах?

Я усмехнулся, глядя на это чудо так, как оно того заслуживало — сверху вниз.

— Скорей уж твоя смерть, мразь, — выплюнул я.

Она опешила на секунду, но почти сразу шагнула вперёд, вынимая из складок своего одеяния короткий клинок.

— Интересная реакция, — сказала девочка. — Я ещё не видела такой. И такого… Вкусного.

— А ведь твои родители наверняка растили тебя нормальным ребёнком… — излишне саркастично вздохнул я, переводя тему. И это сработало.

— О, ты ошибаешься, — рассмеялась она в ответ. — Мой отец насиловал меня и мать, а та резала себе вены. А потом он начал морить нас голодом, предлагая свои экскременты в качестве трапезы. Мать ненавидела меня за сам факт рождения, а уж жизнь с ней в одной комнате была просто невыносимой. А отец… Он был богатым и уважаемым в обществе человеком. А теперь посмотри, кем он стал. Тузик, к ноге!

Мужик в мгновение ока упал на колени и начал тереться о ногу своей, видимо, хозяйки.

— ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! — прорвало девочку. — Сколько раз видела, а всё равно смешно. Но да не важно.

— Некромантия? Или контроль души? В любом случае, такие действия неизбежно привели бы к твоей смерти. Не сейчас, так через неделю. — пожал я плечами. — Или ты и впрямь думала завлекать случайных прохожих своими якобы криками о помощи, а потом пожирать их, дабы утолить голод?

Синева её глаз сменилась на кроваво-алый океан, в котором не отражалось ничего, кроме жуткой злобы.

— Вампиры — лишь сказки для младенцев, — произнесла она наконец. — Я всего лишь девочка, которую обидели все, кому не лень. Око за око, мистер, и зуб за зуб. И я всё ещё никого не убила… К сожалению. Или к счастью… Как думаешь?

— Тебе меня не одолеть, — вздохнул я. — Как бы силён ни был твой контроль, он не подействует.

В ответ на моё действие девочка отзеркалила его, а затем кивнула.

— Знаю. Я попыталась уже в пятый раз, но ты просто стоишь. И говоришь, — добавила она. — Ты или архимаг, или один из рыцарей королевской гвардии.

— Хуже, чем всё вместе взятое, — хохотнул я. — В любом случае, мне очень жаль. Я понимаю, что ты не чистое зло, дорогая. Но то, что ты делаешь, не должно происходить.

— Я понимаю, — улыбнулась она. — Если быть честной, я давно хотела, чтобы кто-то сделал это. Убил меня… И прекратил мой голод.

Эта девочка… Не совсем человек, как можно было понять. Некий мутант, симбиоз между человеческими и вампирскими генами. Вампиры вымерли, их истребили достаточно давно, но генетика — вещь хитрая. Порой один вид спаривался с другим, и возникали дети, похожие на идеал красоты и мощи. Правда, они быстро погибали ещё в младенчестве, ибо никто не понимал, почему они не хотят молока. Им нужна была кровь. Желательно, родительская, дабы поддерживать силы.

Получается, она последняя живая представительница своего вымершего рода. Удивительно.

— Скажи мне, маг, какого это — умирать? Это… больно? — прошептала девочка, опуская взгляд в пол.

— По разному, — ответил я. — Но я знаю, как умирать больнее всего.

— И как же? — спросила она, а по её телу пробежала заметная дрожь.

— От старости, — улыбнулся я. — Тяжелее всего — от старости.

Она опустилась но колени, аккуратно положила свой клинок рядом. Склонила голову, закрыла глаза.

— Послушай, — начал я. — Ты не виновата, что родилась такой. А твои ублюдочные родичи не сделали ничего, чтобы заслужить прощение. Но его заслужила ты. За свои страдания и за свою боль, беспричинную и бессмысленную.

— К чему ты ведёшь? — едва не сорвалась она на крик, изо всех сил сдерживая слёзы, словно я ей здесь исповедь устроил. — Просто закончи это! Пусть голод прекратится! Я… молю тебя…

— Я знаю способ утолить жажду крови навсегда, — выдавил из себя я. Меня до сих пор разрывало от сомнений, но поделать ничего не выходило. — Конечно, ты можешь мне не верить. Однако я попрошу от тебя всего одну вещь.

— И какую же? — с усмешкой сквозь слёзы спросила она.

— Ты должна выпить моей крови, — проговорил я. — Пей, пока голод не отступит. И тогда ты забудешь о нём. Навеки.

— Ты уверен? — подняла голову девочка. — Мой отец кричал, когда я кусала его, чтобы продержаться хоть немного.