Становление Киоши (ЛП)

Они прошли в городок, края отмечал переход на кирпичи и глину, некоторые домики были построены магией земли, другие — руками. Улицы извивались и сгибались, словно их построили на звериных тропах, а не для человеческих нужд. Если бы не чайная, виднеющаяся за крышами, Киоши потерялась бы за несколько шагов.

Торговцы, закрывавшие магазин на ночь, делали это с размахом, вешая столько замков и засовов, что ей стало интересно, откуда у них на это средства. Несколько рогатых собак, скрытых за стенами и оградами, лаяли, когда они проходили.

Никто их не трогал. К счастью. Путь к чайной ощущался как путь по полю со шнурками-ловушками. Чайная мадам Киджи была островом среди беспорядочного плана города, обрамленным самой широкой улицей в городке. Казалось, кто-то агрессивно занял площадь и воткнул деревянное здание в центре.

Свет мерцал за бумажными окнами. Они прошли на большое скрипучее крыльцо, осторожно приблизились. Старик лежал у порога, укутанный в простыни, мешал войти. Его громкий храп заставлял тонкую белую бороду трепетать, будто паутину на ветру.

Киоши думала, подтолкнуть его или попытаться перепрыгнуть через него, но он резко проснулся и заворчал, задев плечом дверь. Он моргнул, глядя на нее, и нахмурился.

— Кто ты? — буркнул он.

Она заметила, что его руки дрожали, высунувшись из кокона. Явно от голода. Она и не подумала о деньгах, покидая поместье, но несколько медяков давно вшила в карманы одежды. Киоши выудила монеты и опустила на крыльцо перед ним. Если указания в дневнике были верными, ей с Ранги не понадобятся деньги внутри чайной.

— Найдите себе что-нибудь поесть, дедушка, — сказала она.

Старик улыбнулся ей, морщины пересекали лицо. Но его счастье превратилось в шок, когда Ранги добавила серебряную монету сверху.

Киоши взглянула на нее.

— Что? — сказала Ранги. — Разве мы не говорили только что об этом?

* * *

Внутри было готово лишь наполовину.

Первый этаж был посвящен раздаче еды и напитков. Столы для гостей стояли поверх слоя соломы и песка. Но там, где должен был находиться второй этаж с комнатами для ночующих гостей, не было пола. Двери парили в стенах в двенадцати футах над землей, и до них не удалось бы добраться. Не было и лестницы.

Несколько фигур в капюшонах сидели по углам и не считали это необычным. И они не посмотрели на вошедших Киоши и Ранги. Они только сильнее уткнулись в чашки с чаем, стараясь казаться не подозрительными.

Киоши и Ранги сели посередине. Возле них был изящный и замысловатый столик для пай-шо — лучший предмет мебели в комнате. Он стоял на четырех крепких ножках, окруженный подушками, драгоценный камень среди лепестков увядшего цветка.

Они были в правильном месте. И на правильных стульях. И было лишь вопросом времени, когда кто-нибудь придет и скажет фразу, которую она ждала.

Для Киоши это было вечностью. Столик пай-шо с болью напоминал о Юне. И ей не нужна была визуальная помощь, чтобы ощущать открытую рану от потери Кельсанга. Та боль была кровавым следом, ведущим к Йокое. Его не смыть.

Ранги пнула свой стул. К ним направился мужчина. Точнее, юноша. Мальчик. Каждый шаг приближал его к лучше освещенному центру комнаты и убавлял его годы. Его рукава придерживались тонкими полосками кожи, и он носил повязки на голове в стиле племен Ши Вонг. Они висели вокруг его лица и шеи, обрамляя его плохо сдерживаемую ярость. Киоши ощущала, как Ранги готовится к худшему, собирая в себе жестокость, чтобы атаковать, если что-то пойдет не так.

— Что бы вы хотели выпить? — процедил юноша.

Вот. Момент истины. Если указания в дневнике были ошибочными, ее путь вперед оборвется на первом шаге.

— Жасмин, собранный осенью, высушенный в полдень и вскипяченный, — сказала Киоши. Такого сочетания не существовало. А если и было, на вкус оно было как жидкая катастрофа.

Ответ прозвучал из его рта так, словно его нужно было вытаскивать силой, но слова были теми, которые она ожидала услышать:

— У нас есть все цвета лепестков, известные людям и духам, — сказал он.

— Красный и белый подойдут, — ответила она.

Он надеялся не получить такой ответ.

— Лао Гэ! — вдруг закричал мальчик в сторону двери. — Ты должен был следить, бесполезный кусок навоза!

Старик, лежащий на крыльце, заглянул внутрь. Он вдруг показался не таким немощным, каким выглядел при первой встрече.

— Я был на посту, но эти две милые юные леди дали мне денег на десять стаканов, — он широко и зубасто улыбнулся. — Они, наверное, проскользнули мимо, когда я отошел за выпивкой. Хитрые, — он прижал бутылку к губам и пил большими глотками, потрепанный рукав сполз по руке, открывая выпирающие неровные мышцы под тонкой кожей.

Мальчик прижал ладонь к глазу. Он умчался на кухню, бормоча проклятия в адрес старика по пути, Киоши могла лишь посочувствовать стражу.

Ранги склонилась над столом. Хоть ее поза была расслабленной, она стреляла взглядом по комнате, оценивая обитателей, включая — особенно — Лао Гэ, который был занят поискам дна у второй бутылки.