Эта линия мышления чужда западным концепциям личности, но она нашла отражение в работах Фромма [581] и Маслоу [582] . Эти авторы считают, что человек может существенно увеличить степень собственного единства, научившись преодолевать дихотомии аффект – интеллект и культивируя переживание творческой непосредственности, которая есть у детей, но утрачивается взрослыми.
Проприативные функции и единство
И стремление, и образ Я –
Вспомним пьесу Дж. Б. Шоу «Пигмалион», героиню которой, невежественную цветочницу, подобрал для обучения речи профессор Хиггинс. Он учит ее говорить «по-образованному» и обнаруживает, что она с готовностью подчиняется его приказам. Если он велит ей быть служанкой, она действует как служанка, если велит быть леди – она действует как леди. Внешне кажется, что в личности Элизы Дулитл вовсе нет последовательности. Но за этим находится одно объединяющее объяснение ее поведения: она влюблена в своего учителя. Ее любовь – проприативный фактор. И именно проприативные факторы объясняют такое единство, когда оно обнаруживается в личности.
Обратимся к экспериментальному исследованию.
Клейн и Шонфельд хотели исследовать
Оказывается, что
Обобщим главное: мысли и поведение обладают большей последовательностью, когда они связаны с чем-то, что мы считаем теплым, центральным и важным для нашей жизни, чем когда они ни с чем таким не связаны. Или, говоря короче, проприативные функции имеют тенденцию объединять личность.
Соответствие или конгруэнтность
Следствие из вышесказанного: мы должны ожидать, что большее единство будет заметно в личных диспозициях, чем в общих чертах. Общие черты – это просто переменные, по которым мы сравниваем большую популяцию людей, вне зависимости от того, имеют или нет эти переменные центральное значение в их жизни.