Становление личности. Избранные труды

Итак, интерпретация исключительно в понятиях личной жизни не срабатывает. Как обстоят дела с исторически-экономическим подходом (предпочитаемым, например, марксистами)? Здесь фатальная односторонность также очевидна. Еще ни одной социальной системе не удалось отменить войны. Агрессивный национализм процветал как при коммунизме, так и при капитализме; и в христианских, и в не-христианских странах; среди неграмотных и среди грамотных людей; при авторитарных и при демократических политических структурах. Правда, некоторые страны, такие как Швейцария, добились относительного успеха в избежании войны. И некоторые социальные системы могут увеличить вероятность агрессии – например, фашизм по самой своей природе порождает воинственно настроенное руководство. Но считать, что только один тип социальной системы автоматически исключает войну, а все остальные автоматически порождают ее, – значит противоречить доказательствам истории, в том числе современным.

Марксистская теория возникновения причин войны не замечает необходимой роли ожиданий. Она утверждает, что невозможно достижение необходимых базовых реформ производства и форм собственности без насилия, так как предполагается, что собственники средств производства (стереотипно называемые «монополистическим капитализмом») не откажутся от своей власти без борьбы (стереотипно называемой «войной классов»). Аргумент гласит: «Монополистический капитализм сам себя не разрушит, но должен быть разрушен». Эта простая и, боюсь, порождающая войну формула сама по себе является отражением догматических ожиданий.

Здесь нет никакой исторической неизбежности. Скорее, здесь две группы ожиданий: одна – у «бедных», другая – у «богатых». Обе группы ожиданий должны быть построены с помощью психологической стимуляции. История показывает, что бедные люди не прибегают автоматически к войне для получения более справедливой доли мировой добычи. Сначала их надо подвести к такому же восприятию своих интересов, как у их лидеров, а затем уговорить и подтолкнуть к организованному бунту.

Подобным же образом история показывает, что собственники средств производства часто мирно поддаются расширяющейся национализации. Во многих прогрессивных странах шахты, сахарорафинадные заводы, банки, фабрики и транспортные средства уходят из частных рук без насилия. И совсем не редкость, когда миролюбиво настроенные собственники в определенных капиталистических странах добровольно идут на эффективное партнерство с работниками. С другой стороны, опасения собственников могут перерождаться в ужас перед «комми» и, с помощью частной и публичной пропаганды, – в ригидные ожидания того, что только война сохранит прерогативы собственников.

Таким образом, классовая борьба в основном сводится к ожиданиям конфронтирующих сторон. То же происходит и с открыто осуждаемыми коммунистами и всеми порядочными людьми «империалистическими войнами». Войны, мотивированные экспансией, эксплуатацией или просто распрями, не ограничиваются капиталистической формой социальной организации. Воинственные вылазки случались где угодно и когда угодно, где и когда жадным лидерам удавалось побудить достаточно людей (обычно наемников) осуществить их бесчеловечные планы. Коллективистские общества бывали столь же виновны в таких рейдах, как и общества более индивидуалистические.

Короче говоря, неизбежное условие войны состоит в том, что люди ожидают войну и готовятся к войне прежде, чем они начнут войну «благодаря» воинственно настроенному руководству. Именно в этом смысле «войны начинаются в умах людей». Личная агрессивность сама по себе не делает войну неизбежной, она просто вносит свой вклад в ожидание людьми выплеска своих эмоций в войне. Сходным образом, называемые экономические причины войны срабатывают только тогда, когда люди думают, что война есть решение проблем бедности и экономического соперничества. Ожидания людей детерминируют их поведение.

Личные факторы в ожидании войны

Как я сказал, ожидание – это сложное состояние ума. Считать, что люди просто осознанно предвосхищают войну так же, как ожидают прибытия пассажирского поезда по расписанию или перемены погоды, будет чрезмерным упрощением. Чем глубже вовлеченные эмоции, тем более бессознательными и трудноуловимыми являются детерминанты наших ожиданий. Поэтому давайте более внимательно рассмотрим личные моменты, включенные в структуру враждебных ожиданий.