Становление личности. Избранные труды

Маленький соседский ребенок подходит к нашей двери и получает печенье. Он возвращается снова и снова. Приобрел ли он новый (функционально автономный) мотив? Чтобы получить ответ, мы должны отменить печенье. Если ребенок перестанет приходить, это покажет, что его мотивация полностью была связана с его любовью к сладостям. У него не сформировался новый интерес к нам .

Если рабочий делает что-то хорошо только под влиянием похвалы, мы не можем сказать, что мастерство приобрело для него силу мотива. Аналогично, если он получает наследство и совсем прекращает работать, мы смело можем сказать, что для него его профессия была всего лишь внешней привычкой, служащей его потребности зарабатывать на жизнь, а не внутренним функционально автономным мотивом.

Я надеюсь, что теперь ясна моя позиция по «подкреплению». Всякий раз, когда, как в вышеприведенных примерах, форма поведения «затухает» при неудовлетворении первоначального влечения, мы вообще не можем говорить о трансформации мотивов. Функциональной автономии здесь нет. Что касается «вторичного подкрепления», то это объяснение трансформации мотивов смутно и еще слишком привязано к «неизменным энергиям», чтобы дать удовлетворительную теорию роста зрелых интересов.

6.  Инфантилизм и фиксация. Всякий раз, когда взрослый человек демонстрирует детский или юношеский конфликт, мы не можем говорить о функциональной автономии. Этот человек следует желанию, в основном не изменившемуся с детства.

...

У девочки двенадцати лет была очень неприятная привычка шлепать губами несколько раз в минуту. В конце концов анализ обнаружил, что восемью годами раньше мать сказала ей, что когда она вдыхает воздух, он «хороший», а когда выдыхает его – воздух «плохой». Эти моралистические понятия огорчили четырехлетнюю девочку, так как из них она поняла, что виновата в том, что делает воздуха «плохим». Глубоко встревоженная, она пыталась совсем не дышать. Потерпев неудачу в этих героических усилиях, она изобрела ритуал целования воздуха, который выдыхала, чтобы «снова сделать его хорошим». Привычка сохранилась, отрицательные эмоции привели к вытеснению воспоминаний о событии; тик остался. Потребовался психоанализ, чтобы вернуть в сознание захороненный конфликт и вылечить тик.

В этом случае поведение в двенадцать лет по существу представляет собой отреагирование нерешенного конфликта четырехлетнего возраста.

Проницательный читатель может спросить: «Не имеем ли мы здесь дело со случаем персеверативной функциональной автономии? Похоже, девочка страдает от диссоциированной самоподдерживающейся мотивационной системы». Это хорошее наблюдение. Навязчивые действия типа мытья рук, лицевых тиков, грызения ногтей, чесания, сосания пальца, конечно, действуют как питающие себя системы. Импульсивный акт не завершается, пока не вызовет повторение этого же навязчивого акта. Стоит дать концепции персеверативной функциональной автономии место в теории навязчивых неврозов.

Но есть и серьезная разница. Мы замечаем, что маленькую девочку вылечили , когда устранили конфликт восьмилетней давности. Следовательно, ее невротическое поведение не было первоначально самоподдерживающимся.