Становление нации. Религиозно-политическая история Англии XVI — первой половины XVII в. в современной британской исторической науке

В XVI–XVII вв., отмечает К. Хилл, Библия была центром эмоциональной и интеллектуальной жизни англичан. Рассуждая о последствиях для английской культуры, связанных с появлением английского перевода Библии, К. Хилл приходит к выводу, что наиболее известные и широко распространённые её переводы — перевод Тиндейла, Женевская и Дозволенная версии Библии трансформировали образ мыслей, а также английский язык, и не только в богословских вопросах. Секуляризованный милленаризм, считал К. Хилл, помог Британии стать мировой империей. Библейская концепция идолопоклонства использовалась с политическими целями против Карла I; но, в конце концов, сама Библия была осуждена как идол. Англичане использовали библейские идиомы и библейские рассказы, чтобы обсудить религиозные, политические, моральные и социальные вопросы, которых, может быть, было опасно касаться прямо. Концепция избранного народа помогала выразить крайний национализм Англии, а также давала Джерарду Уинстэнли и диггерам уверенность в том, что их коммунистические колонии реализовывали истину библейских пророчеств; это, в конце концов, помогло утвердить сектантство как постоянную черту жизни английского общества. Идея, что Бог оставляет своих избранных англичан, заставила некоторых эмигрировать в Америку, других — бороться за праведное общество дома, а общество — лучше осознавать международные обязательства, связанные с поддержкой протестантизма на континенте. Библия на английском языке помогла англичанам подумать о своём обществе, критически отнестись к его институтам, поставить под вопрос некоторые из его ценностей. Она имела такой авторитет, которого не могла достичь ни одна другая книга: к ней обращались и короли, и их оппоненты^{2067}.

Как отмечает Э. Милтон, современные британские историки больше не занимаются поиском истоков «пуританского мятежа» середины XVII в. Это, конечно, не ведёт к отказу от обращения к изучению религиозных вопросов в объяснении происхождения гражданской войны, только вместо характерных для вигской историографии объясняющих моделей с преподнесением происходивших событий как политического конфликта между реакционным королём и свободолюбивым парламентом историки-ревизионисты подчёркивают роль религиозного конфликта в возникновении в стране масштабных политических потрясений. Согласно такому подходу, получается, что религиозные различия смогли породить в стране политические группировки. В то время как вигская историография рассматривала религиозный конфликт в Англии середины XVII в. как столкновение консервативных англикан и воинственных революционеров-пуритан, историки-ревизионисты совершили инверсию этой модели, поменяв местами характеристики противостоявших сторон. Фактически историки-ревизионисты, считает Э. Милтон, в своих идеях пошли по тому пути, который предлагался религиозными историками XVII в., и стали утверждать, что консерваторами, защитниками существовавшей социальной иерархии были пуритане и те депутаты парламента, которые их поддерживали, а радикалами в этой ситуации историки-ревизионисты предлагают считать небольшую группу антикальвинистских по своим убеждениям сторонников Лода. Именно восхождение к власти в конце 1620-х гг. группировки Лода вновь побудило довольно спокойных к этому времени пуритан к активизации политической деятельности, но при этом политическая деятельность пуритан была оборонительной по своему характеру. Получается, что обострение ситуации в церкви и в стране было связано с той доктринальной и литургической революцией, которую инициировала «арминианская» группировка, а умеренное епископальное кальвинистское большинство в церкви вместе с пуританами выступило против этой носившей революционный характер деятельности группировки Лода^{2068}.

В политическом кризисе 1640–42 гг. историки тоже подчёркивали значительное влияние на происходящее религиозного фактора и отмечали, что именно под влиянием религиозных причин англичане, принадлежащие к обеим конфликтовавшим группировкам, взялись за оружие. Пуритане при этом опасались папистского заговора, а роялисты — пуританского мятежа, и обе противоборствующих стороны фактически придерживались теории заговора. Такое объяснение помогало современникам понять, почему острота противостояния довела страну до гражданской войны. Вместе с тем, парламентская группировка и пуритане подчёркивали коварство противоположной стороны, которая, как это преподносилось, хотела лишить англичан истинной веры^{2069}.