Станция-2

— Этих тварей так много, будто комаров на болоте! — воскликнул американский астронавт. — И после этого кто-то мне ещё скажет, что эта штука не живая!

— Что будем делать? — глухим и сдавленным голосом произнёс Ерохин. — Похоже, у нашей малютки вылупилось потомство.

— А что мы вообще сможем тут сделать? Если вдруг эти вездесущие твари смогут пролезть сквозь самые узкие щели туда, куда не смогла добраться их мамаша, то нам не жить!

— Не будь идиотом, Джо! Мы в герметичных отсеках, ни один атом не проникнет к нам изнутри.

— А как же Мохандес? Спортзал тоже ведь был закупорен, однако эта зараза каким-то образом проникла к нему и убила!

С этим аргументов Ерохину не хотелось спорить. Он и сам вдруг ощутил волну сильной тревоги. Неизвестность пугала его. Более того, то обстоятельство, что они со Стэндфордом до сих пор живы, являло собой скорее чудо, чем закономерность. Вероятно, существовали какие-то другие необъяснимые факторы, почему они не стали очередными жертвами этого жуткого пришельца, но рассуждать об этом у них оставалось не так много времени. До прилёта корабля, конечно, есть ещё целых два дня, но может случиться так, что мелким тварям хватит и нескольких часов, чтобы прикончить двух оставшихся на станции людей?

— Послушай, Джо — голос Сергея был хриплым, но в нём ощущались твёрдые нотки — нам нужно открыть шлюзы и разгерметизировать станцию.

— Выпустить воздух? Ты с ума сошёл! — послышался ответ от американца — Это может убить нас самих! Тем более, что я не представляю, как это сделать удалённо.

Ерохин пробежал по клавиатуре бортового компьютера. Запустив диагностику ещё живых систем, он воскликнул:

— У меня есть доступ к приводу стыковочного люка S4.

— Если ты сделаешь это, мы тут замёрзнем, сукин ты сын! — Стэндфору явно не нравилась эта идея.

— Не замёрзнем — пробормотал Ерохин в ответ — если отключим энергию в заражённых отсеках и перенаправим её на дополнительный обогрев своих жилых помещений. Сможешь это проделать у себя?

— Ох, сейчас посмотрим, что у меня тут есть — послушались звуки переключателей и клавиш. — Чёрт возьми, Серж, надеюсь, ты знаешь, что делаешь…

— Всё будет хорошо, Джо, вот увидишь — ответил тот, диагностируя систему открытия шлюза — Вот увидишь, эти штуки скоро начнут падать, как горох на дно банки.

— Будь по-твоему, хотя ты меня и не убедил. Запомни, если ничего не выйдет, я вернусь на Землю и тогда припомню тебе всё! И проигранные морские бои, и маты, которые ты мне ставил в шахматах, и тех маленьких засранцев, которые летают сейчас по всей станции.

— Не ворчи, Стэндфорд. А то я начну думать, что ты проигрывал в морской бой чаще, чем я у тебя выигрывал…

Повисла пауза. Оба человека углубились в настройки компьютерных бортовых систем. Вскоре Ерохин пробормотал.

— Вот гадость! Не идёт! Что-то не так.

— Что у тебя?

Сергей ещё раз запустил процедуру, но индикаторы показывали нулевой результат.

— Не выходит открыть шлюз! Будто что-то держит его.

— Тогда у меня идея! Давай попробуем просто отключить обогрев остальных отсеков. Вспомни, эта тварь боится холода. Есть ведь теория, что это так! Если температура внутри станции сравняется с той, что снаружи, эта штука вновь окаменеет. Это лишь предположение, но что мешает нам проверить это?

Стэндфорд был прав. Попробовать стоило. Отыскав панель контроля термостатов, Ерохин провёл необходимые манипуляции и стал ждать.

— Кажется, у меня получилось, Джо. Я вырубил большую часть панелей в центральных отсеках и перенаправил энергию с основного фидера в свою сторону. Ох, главное теперь не спалить систему обогрева. Нужно выставить оптимальные значения. Сейчас…

— К твоему счастью — пробормотал Стэндфорд, продолжая стучать по клавишам компьютера, — мне тоже удалось запитать резервные блоки. Надеюсь, их не вырубит через час, иначе придётся одолжить у тебя два десятка тёплых одеял.

Оба человека прильнули к мониторам и тем графикам, которые отображались на них. Медленно, но неуклонно станция остывала. Пройдёт не меньше суток, прежде чем температура внутри заражённых отсеков опустится до тех же значений, что и во внешнем пространстве. Теперь нужно было просто подождать.

22 декабря 2046 года. Земля

Минуло четырнадцать часов после начала операции «Заморозка». За это время оба — космонавт и астронавт выспались, проведя утром короткий сеанс связи с Землей. В течение переговоров они доложили, что вынуждены охладить станцию, рассказав о причинах своих действий:

— Наша «клякса» разродилась потомством. Теперь по всем отсекам снуют её мелкие личинки в количестве тысяч или даже миллионов штук.

На Земле не обрадовались затее экипажа, но там и так осознавали ту опасность, которая сохранялась очень высокой, а теперь стала ещё более угрожающей.

— Осторожней там, парни. Следите за показаниями приборов, не переусердствуйте с электроникой. Она у вас и так на ладан дышит. Вы нам ещё нужны на орбите живые и здоровые — пришла директива из Центра управления.