Станция Араминта

Водитель автобуса принес мешок с газетами и журналами и швырнул его на прилавок; автобусная станция, очевидно, служила для местных жителей заодно и почтой. Начальник станции, мужчина с вытянутым лицом, среднего телосложения и среднего возраста, с тронутыми сединой рыжими волосами и яркими карими глазами, начал просматривать газеты. Его отличительной чертой были прекрасные ощетинившиеся рыжие усы, которые, точно так же как плакаты и афиши нарушали мрачное окружение. На нем была красная кепка и синий жилет с медными пуговицами.

Глауен подошел к прилавку и начальник станции осмотрел его беглым взглядом.

— Ну, сэр? Чем могу быть полезен?

— Я хочу точно знать, когда отправится обратный автобус на Фексельбург.

— Полдневный автобус уже ушел. Вечерний — отправится где-то часов через пять, ближе к закату. Вам нужен билет?

— Я уже оплатил обратный проезд, но мне бы хотелось иметь гарантии, что мое зарезервированное место, за которое я заплатил, останется за мной.

— В этом не сомневайтесь, сэр! Место для вас зарезервировано, но ни я, ни водитель автобуса не возьмемся объяснить это зубенитам. У них не хватит прыти, чтобы выйти из под дождя, но вот когда они отыскивают свободное сиденье в автобусе, они шустры, как ящерицы. Возможно, что сиденье и предназначено для того места, где они хранят свои мозги.

— Так как я здесь чужестранец, то я бы хотел получить разумное решение и свое место в автобусе в придачу.

— Не беспокойтесь за свое место. Ночной автобус никогда не бывает переполнен.

Глауен достал свой список участников второй экскурсии на остров Турбен.

— Вам знакомы эти имена?

Начальник станции прочитал имена вслух, поджимая при этом губы так, как будто ел что-то вяжущее.

— Ласилск. Струбен. Мутис. Кутах. Робидель. Блосвиг. Это все люди из семинарии: Высшие ордена, как они себя называют. Если вы здесь для того, чтобы искать сокровища, то поищите их где-нибудь в другом месте. Если вы будете бродить около семинарии, то, в лучшем случае, получите краткую отповедь, а то и что-нибудь похуже.

— Я не кладоискатель, — заверил Глауен. Он ткнул пальцем в список, — Мне надо поговорить с этими людьми, по крайней мере, хоть с некоторыми из них. Как мне это сделать?

— Здесь они не появляются, в этом я могу вас заверить.

— Короче, я должен идти в семинарию.

— Но…, — при этом начальник станции поднял указательный палец, чтобы подчеркнуть значение своих слов, — … если вы не рассчитываете на что-то большее, чем просто приятная беседа, с вопросами о здоровье, да одной-двумя ссылками на гробницу Зонка, то я бы посоветовал вам сесть здесь на стул, не трогаясь с места дождаться вечернего автобуса, а затем счастливо и в безопасности вернуться в Фексельбург.

Глауен с сомнением посмотрел сквозь окно на семинарию.

— Вы говорите о них, как о семье гоблинов.

— Они философы. Им уже надоели докучливые туристы. Они уже устали объяснять, что если бы гробница Зонка находилась где-то поблизости, то они бы ее давным-давно нашли. Теперь они уже не отвечают на стук в дверь. Если кто-то постучится более трех раз, то они выливают на него или на нее ведро помоев.

— Думается, это приведет в замешательство любого вежливого посетителя.

— Не всегда. Двое туристов снова забрались по склону и постучали второй раз. Когда им открыли дверь, они сказали, что являются студентами-архитекторами и хотят осмотреть конструкцию семинарии. Члены ордена сказали: «Конечно! Но сначала, как диктуют наши внутренние правила, вы должны познакомится с нашей жизнью». «Обязательно» — воскликнули студенты, надеясь на краткую пятиминутную беседу. «Мы с удовольствием послушаем про вашу жизнь». Их провели, одели в серые одежды и целый год обучали Элементарному Синтораксису. Наконец, им разрешили осмотреть семинарию. Но теперь они уже хотели только одного: выбраться оттуда. Они сбежали с утеса, крича и махая руками. Они купили билет до Фексельбурга на ближайший автобус. Когда я предложил им купить и обратный билет, они только замахали руками и сказали, что больше никогда в жизни сюда не вернутся.

— Похоже, это очень просвещенные философы, — сказал Глауен.

— Другая пара туристов забралась по заднему склону, надеясь там найти или гробницу, или проход. Они так и не вернулись. Кто-то говорил, что они упали в помойную яму семинарии. Насколько я знаю, были и другие; но я никогда не считал туристов.

— Разве полиция Фексельбурга не защищает туристов?

— Конечно, защищает. Полицейские просят приезжих держаться подальше от Поганской точки.

— Мне плевать и на Зонка и на его сокровища. Мне нужна совершенно другая информация. Но я бы не хотел рисковать взбираясь по склону или нарваться на отповедь. А есть телефонная связь с семинарией?

— Вот, пожалуйста. Давайте я позвоню и прозондирую почву. Как ваше имя?

— Я капитан Клаттук со станции Араминта на Кадволе.

— И по какому делу?

— Это я объясню им лично.

Начальник станции сто-то сказал в телефон, подождал, потом сказал что-то еще. Потом он повернулся к Глауену.

— Им безразлично ваше звание. Они хотят знать по какому делу вы к ним приехали.