Станция Араминта

Заседание Верховного Суда проходило в Зале для собраний в старом Агентстве: широкое круглое помещение под огромным куполом из синего и зеленого стекла. Стены были отделаны палисандровыми панелями, пол выложен квадратами из серого мрамора с зелеными и белыми прожилками. С одной стороны зала сидели судьи, с другой на трех-ярусной полукруглой галерее могло собраться все население станции Араминта, если ему захочется посмотреть на процесс. Как только пробило полдень, в зал вошли три Верховных судьи: леди Мельба Ведер, Рован Клаттук и Хранитель Эгон Тамм, который председательствовал на суде. Как только судьи заняли места, глашатай объявил:

— Все внимание! Суд начал свое заседание! Введите джентльмена, обвиняемого в преступлении и пусть он займет свое место!

Спотыкаясь и со злостью оглядываясь через плечо, как будто пытаясь выяснить кто его подталкивает сзади, в зал вошел Флорест.

— Обвиняемый может занять свое место на скамье подсудимых! — объявил глашатай, — Пристав, будьте так любезны, проводите сэра Флореста на его место.

— Сюда, пожалуйста, сэр.

— Не поторапливайте меня! — огрызнулся Флорест, — Уверяю вас, что без меня здесь ничего не начнется.

— Да, сэр. Вот ваше место.

Наконец-то Флорест уселся на скамье подсудимых.

— Сэр, вы здесь находитесь по обвинению в серьезных преступлениях, — звонко объявил глашатай, — Поднимите вверх вашу правую руку и громко объявите свое имя, чтобы все здесь присутствующие знали, кто сидит на скамье подсудимых.

Флорест с явным презрением посмотрел на глашатая.

— Вы это серьезно? Я хорошо известен! Назови нам свое имя и мы покопаемся в твоих преступлениях. Меня это вполне устроит, а остальным может показаться забавным.

— Похоже, формальности задерживают нашу работу, — мрачно сказал Эгон Тамм, — Если сэр Флорест разрешит, мы обойдемся без них.

— Я согласен со всем, что поможет поскорее покончить с этим фарсом. Я уже был и обвинен и приговорен. Я принимаю это и ничего не отрицаю, это только внесло бы путаницу и создало лишние хлопоты для всех. А что касается моей скорой смерти, то что с того? Я уже давно страдаю тяжелой болезнью под названием жизнь. Так что теперь я встречу свою кончину без стыда и сожалений. Да! Я признаю свои ошибки, но если я вздумаю перечислять их, то может показаться, что я оправдываюсь, так что я лучше попридержу язык за зубами. Но я вам вот что скажу: я стремился к великому! Я двигался, как бог окруженный славными мечтами! А сейчас эта картина задрожала, раскололась и осколки брошены в пыль. Мой уход будет для всех вас большой трагедией. Посмотрите на меня хорошенько, народ Араминты! Таких как я вы больше не увидите! — Флорест повернулся к судьям, — насколько я понимаю, суд закончен. Объявляйте скорее свой мерзкий приговор, и я предлагаю еще и дать шесть месяцев тяжелого труда глашатаю, чисто по подозрению, так как все в его виде говорит о преступлениях.

— Через три дня на заходе солнца вы будете казнены, — сказал Эгон Тамм, — А что касается глашатая, то ему мы просто вынесем предупреждение.

Флорест встал и хотел покинуть скамью подсудимых.

— Одну минуточку, сэр, — остановил его Хранитель, — Мы должны еще рассмотреть побочные дела, где, возможно, потребуются ваши свидетельские показания.

Флорест неуклюже снова занял свое место.

— Намур Клаттук! Подойдите к скамье!

Намур медленно вышел вперед м выражением полного изумления на лице.

— Я не ослышался? Вы меня вызывали?

— Все верно, сэр, — заверил его Эгон Тамм, — У нас есть к вам несколько вопросов. Вы очень хорошо знакомы и с Флорестом и с Титусом Помпо. Вы знали о проводящихся на острове Турбен экскурсиях?

Прежде чем ответить, Намур задумался.

— У меня были только подозрения, что что-то происходит, — сказал наконец он, — Но я не задавал вопросов, боясь, что узнаю больше, чем мне бы хотелось. А что бы не было никаких недоразумений, запишите, что я не так уж близко знаком с Титусом Помпо.

— Это совпадает с тем, что вы помните? — обратился Эгон Тамм к Флоресту.

— Примерно так оно и есть.

— Этого достаточно, Намур. Можете вернуться на свое место.

Намур вернулся на свое место, продолжая рассеяно улыбаться.

— Друсилла вне-Лаверти Клаттук! Выйдите вперед.

Друсилла, сидящая между Арлесом и Спанчеттой неуверенно встала.

— Вы меня имеете в виду?

— Было названо ваше имя?

— Да! Мое имя.

— Так что же у вас вызывает сомнения?

— Так, ничего, я просто была не уверенна.

— Выйдите вперед, пожалуйста.

Друсилла расправила черное с персиково-розовым рисунком платье и просеменила к стулу для свидетелей.

— Сядьте, пожалуйста, — сказал пристав, — Вы понимаете, что должны отвечать на все вопросы детально и правдиво?

— Конечно, — Друсилла уселась на стул и кокетливо поиграла в воздухе пальцами, приветствую Флореста. Мрачно наблюдавший за происходившим Флорест, даже не попытался ответить, — Уверена, что ничего не знаю такого, что могло бы вас заинтересовать, — заявила Друсилла, — Я ничего не знаю об этом деле.

— Вы ничего не знали об экскурсиях на остров Турбен? — спросил ее Эгон Тамм.