Станция Бякино - 2: Чернотроп

— Правнуков не сберегла, теперь и остальных не спасу. Приедут наемники этого барыги и всех тут положат. Вы же понимаете, что, если даже мы соберем им еще раз ресурсы, они на этом не остановятся. Предлог-то выдуманный. Так и будут нас доить до конца.

— Может, и не выдуманный, — Борис Валентинович взял керосиновую лампу в руки и сел рядом с бабушкой. — Понимаешь, какие-то дела у твоего покойного муженька были с его убитым папашей. Это всего лишь мои догадки... Хотя оставлю пока их при себе. Скажи лучше, кто и зачем снег чистит зимой на железной дороге? Мне сказали, тут поезд пускают, когда сильно заметет, со снегоочистительным отвалом. Якобы доходит он до твоей станции и идёт обратно.

— Три зимы я тут после эпидемии, — ответила смотрительница. — И все три зимы этот локомотив сюда приходил. В первый год раз десять, во второй — один раз всего, да и погода-то была теплой, до Нового года дожди лили. А вот на третью зиму три раза прикатывал.

— Так что же, кто-то на нем приезжал, останавливался и сразу уезжал? — уточнил мужчина.

— Ты знаешь, теперь я начинаю вспоминать, — Лидия сунула руку в карман, достала горсть леденцов и высыпала на матрас. — Угощайтесь.

Девушки с неприкрытой радостью схватили конфеты, но после опомнились и поровну разделили на троих. Борис от своей доли отказался, и подружки еще больше обрадовались.

— Муж мой будто знал всегда, когда придёт поезд, — продолжила Лидия. — В этот день он с самого утра торчал на перроне. Даже на обед не дозваться. Говорю «поезд», потому как кроме локомотива еще вагон был прицеплен. Пассажирский, но какой-то старый, ржавый, и окна грязные. Помню, только свет в них был, а больше ничего и не видно. И не до нас он шел, а дальше. Видишь ли, Борис, на станции Стромино три пути, это чтобы пассажирские и товарные поезда могли разъезжаться. Прямо идет дорога в город И, она объездная и ведет через сортировочную станцию. Второй путь ведет направо, он короче и тоже до города. В общем, каждый раз поезд приходил, муж с какой-то бумагой садился в вагон, и они уезжали направо. Примерно через час возвращались уже по другому пути, и локомотив снова был спереди вагона. Супруг высаживался, и тот шел дальше. Ты думаешь, с Гыркино чистили снег?

— Я думаю, до снега им не было никакого дела, и приезжали они по другому поводу, знать бы по какому, и зачем им нужен был твой муж.

— Тихо, — остановила разговор Маша. — Кто-то еще поднимается по лестнице. Вы что, не слышите?

Глава 7

— Познакомился я со Светкой еще до зомби-эпидемии, — рассказывал Михаил, разрезая острым ножом кусок сушеного мяса на несколько тонких пластин. — Просыпаюсь утром от противного звука сработавшей сигнализации автомобиля во дворе. Думаю, как надоело, неужели нельзя выключить? Поспать не дают в выходной день. Поворочался я немного, позакрывал уши подушкой, пока не дошло, что сигналка эта орет на моей машине. Тут же вскочил бегом в прихожую за ключами, на которых висел брелок, и пулей на балкон. Смотрю, а там девушка в туфлях на шпильках танцует на капоте моей ласточки. В стельку пьяная, конечно. Кричу — ноль внимания. Оделся по-быстрому и бегом вниз, перепрыгивая через ступеньки лестничного пролета. Выскакиваю и говорю: «Что же ты делаешь? Капот весь в мелких вмятинах уже», а она улыбнулась и ответила: «Лезь ко мне, будем вместе танцевать». Тут я в нее и влюбился.

— Увлекательная история, — ухмыльнулся Пашка и снял железный чайник с раскаленной плиты кирпичной печки на кухне в столовой.

Братья не стали пускать незнакомых путников в дом, но и отпускать их побоялись. Близнецы посчитали, что никаких особых указаний по этому поводу ранее не было, и такого рода решения принимать должен Сережа, ну или Маша на худой конец. Кто-то со станции должен прийти и принести еды в любом случае.

Начинало темнеть, компания сидела на стульях за квадратным столом, в центре которого горела толстая парафиновая свеча. Незваные гости оказались щедры. Светлана и Михаил выделили из своих запасов вкусное, но ужасно соленое вяленое мясо, похожее на говядину. Черный чай в пакетиках, сахар, пачку гречневой крупы, полулитровую баночку консервированных помидор, железную банку с зеленым горошком и два бульонных кубика.

Гречка на курином кубике сварилась. Света поставила на стол металлический поднос и принесла с кухни кастрюлю, держась за ручки через полотенце, дабы не обжечься.

— Какой аромат, сейчас язык проглочу, — облизываясь, произнес Сашка. — Уже урчит в животе.

— Ага, у меня полон рот слюней, — поддержал брата Пашка.

— Сейчас, мальчики, еще немного терпения, — радостно успокоила Света. — Разложу только по тарелочкам.

Дверь столовой, тихонько скрипнув, отворилась, и в помещение вошел Сергей.

— Когда уже смажете петли? — недовольно проговорил смотритель и остановил взгляд на семейной парочке за накрытым столом. — Это кто?

— Нужно поговорить, — ответил Сашка и указал на дверь.

Молодые люди вышли из столовой и отошли на несколько метров.