Станция «Гермес»

      Черные воды беззвучно сомкнулись, и три силуэта почти мгновенно пропали из виду. Он живо представил, как они движутся в подводном колодце, покачивая ластами, опускаясь на дно пещеры. Где-то там, в непроглядной мути, состоящей из воды, ила и мела, им предстоит найти вход в тоннель, а после — долгий путь по извилистой каменной кишке… Он вполне осознавал, что его положение здесь ничем не лучше, а даже наоборот, но на секунду почувствовал облегчение от того, что этот подводный кошмар обошел его стороной.

      Поток воды из трубы не уменьшался и озеро разливалось, подбиралось все ближе. От колышущейся маслянистой поверхности шел запах тины и гниющих водорослей. С тех пор, как взрывы разрушили систему гидротехнических сооружений, что удерживали водный поток в подземном русле, река активно наверстывала упущенное, отвоевывая новую территорию. Согласно закону сообщающихся сосудов, тысячи кубометров водотока устремились в пустующие пространства, чтобы вытеснить воздух и радикально покончить со всеми некстати оказавшимися тут существами, которых природа не одарила жабрами.

      Спасаясь от надвигающейся воды, он принялся пробираться наверх. Мокрые подошвы срывались на скользких камнях, фонарик прыгал в руке, сполохами выхватывая из мрака следы разрушений. Нужно найти остальных и искать выход наружу. Должен же быть хоть какой-нибудь проход, заброшенная штольня или выработка? В то, что спасительного пути может и не быть, он отказывался верить. Некстати пришла в голову неприятная мысль. А что, если все погибли при взрыве? Что, если он остался один?

      Он как-то упустил из виду, что принципы имеют значение только в том случае, когда есть кому о них рассказать. Но когда ты один, принципиальность теряет смысл. Одинокий человек представляет собой ничто, ноль. А принцип, умноженный на ноль, равняется нулю. Как идиотски он, наверное, выглядел в глазах тех, кто предлагал ему помощь. Хвастливый дурак на гибнущей, затопленной станции. Внезапно он начал понимать, что на самом деле натворил.

      Из тревожного состояния его вывели неожиданные голоса. Кто-то пробирался к нему на свет фонаря.

      Он привстал и возбужденно замахал руками.

      — Сюда!

      Из темноты показались бледные лица. Первой на свет вышла маленькая женщина.

      — Это хорошо, что мы вас нашли, — отрывисто сказала она. — Мы направляемся в лабораторию, чтобы покончить со всем этим. Если у вас хватит смелости, можете к нам присоединиться.

      Позади нее послышался горестный бас.

      — Марианна, Марианна! Прошу тебя, ради всего святого… — Велесов-старший выдвинулся вперед, подобострастно улыбаясь Антону, чуть ли не заглядывая ему в глаза. Вся его вальяжность и уверенность испарилась. — Наш юный друг теперь с нами! Вместе, я уверен, мы найдем другое решение!

      Страдальчески мотая бородой, он тяжело дышал, грудь его вздымалась и опускалась, подобно кузнечным мехам. — Должен же быть иной выход!

      — Владимир, избавь меня от мелодрамы, — устало сказала женщина. — Другого пути не существует. Как ученый, которым ты, надеюсь, остался, ты должен отчетливо представлять себе патогенез утопления и все его стадии. Я предпочитаю закончить жизнь мгновенно и без мучений. Цианид калия, на мой взгляд, лучший выбор. Если он кажется тебе банальным, то в лаборатории имеется богатый ассортимент других замечательных токсинов.

      — Вы… собираетесь принять яд? — недоверчиво спросил Антон.

      Она холодно посмотрела на него сквозь очки.

      — В данной ситуации мне представляется это наиболее разумным. А что бы предложили вы?

      — Ну, не знаю. — Он растерялся. — На станции есть запасы продовольствия на многие годы… Разве нельзя спрятаться наверху, куда не достанет вода?

      Женщина покачала головой.

      — Очевидно, вы не представляете себе положение дел. Программа консервации предусматривает внутреннюю блокаду всех уровней станции. В настоящий момент верхний ярус со всеми складами продовольствия от нас отрезан. Это было предусмотрено с самого начала. Все живое обречено на смерть.

      — Значит, вы знали, что Хранители не собираются нас спасать? — ошарашенно спросил он. — Но зачем в таком случае вы им помогали?

      Женщина поджала губы.

      — Потому что это мой долг, — резко сказала она. — Я резидент станции. Наши поступки вызвали трагедию, и нам за это отвечать.

      — А как же… остальные? — сказал он, заикаясь от возмущения. — Мы-то оказались тут случайно! Уж я точно не резидент. Нельзя сдаваться! Нужно бороться, искать выход! Ведь должны быть другие возможности. Станция соединяется с карстовой пещерой, значит, имеются ходы и тоннели, трещины наконец, через которые можно передать сообщение наверх. Давайте действовать!

      — Истинно, мой мальчик! — поддержал его Велесов-старший. — Абсолютно здравая мысль! Нам бы озаботиться провиантом и пробираться как можно выше, куда не достанет вода, где мы сможем переждать трудное время!

      Несмотря на искреннее отвращение, которое Антон питал к этому человеку, он не мог не согласиться, что предложение звучит разумно.

      Из темноты выдвинулась тощая фигура. Лицо Феликса казалось серым и потухшим, черные лохмы безжизненно торчали во все стороны.