Станция «Гермес»

– …медных и латунных труб на тысячи рублей, продукции из стали, чугуна, бронзы, а также дорогих пород дерева, каучука, кожи, текстиля и слоновой кости на сто тысяч рублей, медицинская и аптекарская продукция, фармацевтические препараты и материалы, оптические приборы и микроскопы, эндоскопы и стетоскопы, хирургические инструменты. Химические и физические приборы на сколько-то там тысяч… Мебель и комоды, кровати, обеденные столы и стулья, выполненные по заказу, сукно и полотно, хлопок и шерсть, книжных шкафов и книг на двенадцать тысяч рублей. Отдельно идет посуда, столовые приборы и кухонные принадлежности, музыкальные инструменты, в том числе валлийская арфа, колесные лиры, владимирские рожки, жалейки и дудки… Это только малая часть из закупок, произведенных с данного банковского счета. Количество и разнообразие товаров потрясает!..

– И куда это все делось? – надоверчиво спросила Богиня.

– Вы мне скажите! А еще лучше, ответьте мне на вопрос, какое отношение к археологии имели все эти товары?

Очевидно, вовсе не ожидая ответа, Уссольцев повернулся к Антону.

– Вам будет также интересно знать, что в архиве присутствия по крестьянским делам Тобольской губернии отмечено, что в 1872 году для землеройных и прочих работ обществом «Гермес» были наняты безземельные крестьяне, которых по договору вывезли со всем скарбом из глухих сибирских деревень, а после совершения работ переселили в другие губернии и наделили участком земли. Правда, мне не удалось обнаружить ни одного документального следа хотя бы одного такого переселенца… В результате горных работ, по докладной записке членов земской управы, объем вынутого грунта составил порядка десяти тысяч кубических сажень. Это почти сто тысяч кубометров, чуть ли не храм Артемиды в Эфесе! По этим догадкам, разумеется, весьма приблизительным, вы можете получить представление о том, какое колоссальное сооружение может прятаться под графской усадьбой…

Маргарит Петрович замолчал. Видимо, столь долгая напряженная беседа начала его утомлять.

Наконец, более спокойным тоном он заключил:

– Что касается входа, то я уверен, что его более не существует. Он либо завален, либо еще каким-либо способом намеренно уничтожен гермесианами.

Антон попытался возразить:

– Нам точно известно, что один человек скрылся там, где предположительно находится цитадель.

– Крайне маловероятно, – упрямо сказал Уссольцев.

Тут в разговор вклинилась Богиня.

– Ты что же, старый, – недобро сказала она, – соскочить вздумал? Тебе же сказано…

Но она так и не закончила свою мысль.

В дверь грохнуло так, что затрещала филенка. Потом еще и еще.

Бумс. Бумс. Бумс.

Каждый удар как обухом по голове.

Антон окаменел. Вот же дурак, совсем забыл! Он мельком глянул в окно – там предательски сочился рассвет. Ну, вот и все. Час пробил. Трудная ночь закончилась и нечаянно наступило утро. Вместе с утренней прохладой в дом постучался спецназ.

Как не вовремя-то… Случись «борцу» опоздать со своей облавой на час-другой, может быть, Антон еще нашел бы способ выкрутиться. Теперь уже поздно.

Они с ужасом смотрели на дверь, ожидая, что новый удар снесет ее с петель.

Надежда тоже смотрела на дверь, но без страха, а скорее с досадой, словно это событие несколько меняло ее планы.

Кроме самого Антона, похоже, только Богиня сразу ухватила суть проблемы.

Пока Уссольцев стоял, как пораженный громом, даже забыв схватиться за бороду, она хмуро кинула ему:

– А ну-ка, уйди с линии огня.

Историк шарахнулся, а девчонка направила в сторону двери пистолет. Щелкнул предохранитель.

Откуда-то с небес громом проревел усиленный мегафоном голос.

– Внимание, уважаемые…

Антон вздрогнул.

Только полицейские и охранники умеют произносить это слово так, что оно звучит издевательски. Вроде и не обидел, назвал уважаемым, а на деле как помоями облил.

– С вами говорит старший уполномоченный лейтенант Дубовицкий, – рявкнул мегафон. – Повторяю! Старший уполномоченный… В настоящий момент на участке проводится операция по задержанию опасного преступника. Всем, кто находится в доме… Повторяю, всем кто находятся в доме…

«Выйти с поднятыми руками», – обреченно прозвучало в голове Антона.

– …выйти… с поднятыми… руками.

Что за избитые выражения, запоздало подумалось ему. Неужели нельзя обратиться к преступникам как-то более изобретательно?

– Даю вам десять минут, – прорычал искаженный динамиком голос. – Повторяю, у вас десять… минут.

Только десять минут? И что потом?

– По истечении этого времени все, кто не вышел из помещения, будут уничтожены силами подразделения, – рявкнул мегафон. – Повторяю… будут уничтожены.

Его обдало жаром. Он что, не в своем уме? Они не преступники вообще-то, а заложники. Разве так делается? Об этом они не договоривались…

– Ну, лови, пес поганый… – пистолет в руке у девчонки дернулся раза два, и комната взорвалась изнутри. На секунду Антон оглох. От двери брызнули щепки, а в нос ударил пороховой смрад.

Ошеломленные, все застыли столбом.