Станция «Гермес»

Откуда-то тянуло дымком. Похоже, что перестрелка утихла, но мирное небо над головой еще не установилось. Неподалеку тарахтел на холостых дизель и доносился какой-то неясный скрип, словно кто-то катался на качелях.

Он оглянулся на звук и в нескольких метрах за кустами смородины увидел двоих – Богиню и рыжего иностранца. Видно было, что они барахтаются на земле, но из-за кустов трудно было разобрать, что происходит. Казалось, девушка набросилась на иностранного гражданина и душит его, прижав к грядкам.

Заметив их, иностранец заполошным голосом закричал:

– Помогите!! Убивают! Сделайте же что-нибудь, она меня искалечит!

Девушка подскочила и Антон отчетливо увидел, как в руке у нее, словно по волшебству, появился огромный пистолет. Даже удивительно, как такая махина помещалась у нее в руке. У девушки сильно покраснел нос, а челка растрепалась, но похоже, что самообладания она не потеряла. Кивнув бабке, как старой знакомой, она приказала:

– Пошла отсюда, – и нетерпеливо добавила, когда старуха вопросительно глянула на нее и на Антона. – Давай-давай, Расписная, двигай. Я за ними присмотрю.

Скосившись на Антона, бабка дружелюбно ему моргнула – мол, приказ есть приказ – и засеменила прочь, цепляясь прикладом за ветки деревьев. Антон уже дернулся, готовый нырнуть в малинник, но девчонка заорала:

– А ну не двигаться! Стой где стоишь!

Антон замер.

Наведя на него пистолет, Богиня с подозрением рассматривала его, хмуря брови. В этот момент он внезапно понял, что девчонка невероятно похожа на мать. На ту, которая сейчас лежит под столом, раскинув тапки, с кровавой дырой вместо глаза.

– А где мамашка? – сердито спросила она. – Осталась там, что ли?

– Совершенно верно, – быстро ответил он, не слишком покривив душой.

Богиня на мгновение выглядела озадаченной, но потом кивнула сама себе, словно приняв какое-то решение.

Позади нее маячил рыжий иностранец и Антон мысленно послал ему лучи проклятия – что ты стоишь столбом, бери ноги в руки и беги, пока девчонка отвлеклась!

– Слушайте, отстаньте от иностранца, – внушительно сказал он. – Был уговор с Графиней, что его отпустят. Человек ни при чем совершенно.

– Это правда, прошу, отпустите меня, – оживившись, выговорил иностранец.

Его ранее напористый тенорок теперь потух и слегка гундосил, а парчовая лента почетного свидетеля изгвоздалась в пыли и потеряла былую мушкетерскую торжественность. – У меня есть сбережения, я готов выделить… возместить… сколько потребуется.

– Это уж обязательно, – нахмурилась она. – Тут от тебя все зависит. Как договорились, так и отпущу. А если еще раз попробуешь умотать от меня, получишь пулю. Волыну видел? Такой можно медведя вальнуть, а уж тебя, рыжего, и подавно. Это вас обоих касается.

Девушка повернулась к Антону.

– А ты, ты… С тобой у нас отдельный разговор будет. – Сейчас убираемся отсюда, – махнула она пистолетом в сторону огородов. – Двигаемся туда прямо по курсу. И не дергайтесь, а то я нервная сегодня…

* * *

Пока они пробирались по деревне огородами, тропами и канавами, разделяющими соседние участки, Антон пытался сообразить, в какую сторону их занесло. Вдали на севере темнела полоска леса. Кажется, Мелогорск расположен западней, а ближе к лесу лежит Собачий хутор. Если Велесово на востоке, то они находятся либо в Водяном, либо в другом селе неподалеку.

Его расчеты неожиданно подтвердились, когда они вышли к высокому бревенчатому дому. Пройдя через калитку на большое хозяйственное подворье, Антон с удивлением обнаружил, что это место ему знакомо. Запах навоза и сена, навес из неструганных досок, дорожка из красного кирпича… Так это же владения отца Авгия, духовного пастыря животноводов!

Отовсюду гомонили, хрюкали, блеяли и мычали из своих укрытий животные с такой чисто человеческой обидчивой требовательностью, что на этот раз Антон был готов поверить в то, что эти рогатые и пернатые существа обладают некой мистической связью с людскими душами. Кудахтали куры, клекотали гуси, вытягивая мощные шеи, из крольчатника зыркали глазенками несчастные перепуганные зверьки, однако ни одного из работников поблизости не было видно, словно весь персонал фермы испарился. Куда все подевались? Где же сам отец Авгий? Где сестры-коровы Зорька с Буренкой? По опустевшему двору ветер гонял перья и болталась, поскрипывая, калитка в воротах.

– Ты, что ли, тут один остался? – хмуро спросила Богиня у пацана лет шести, который развлекался тем, что забрасывал в курятник дохлых мышей и с интересом наблюдал, как рассвирепевшие птицы дерутся за лакомство.

– Ага, – сказал пацан и вытащил из пластмассового ведерка очередную мышь, раскачивая ее за хвост.

– Откуда у тебя их столько?

– Их кот ловит, а я курей кормлю.

Антон с любопытством горожанина разглядывал, как петух мечется по солярию, держа в клюве дохлого грызуна, а за ним носятся одуревшие голодные курицы, пытаясь перехватить добычу.

– А где все?

– Ушли, – пацан махнул рукой в сторону леса.

Богиня с тревогой поглядела на небо. С севера надвигалась темная туча. Солнце спряталось, а ветер усиливался.

– Пошли, – приказала она. – Времени мало осталось.