Станция «Гермес»

Много лет тайна благополучно хранилась под землей, пока волею судьбы не свалилась на плечи Антона. Непонятно, кого следует за это благодарить, и стоит ли благодарить вообще.

Его пальцы разжались и увеличительное стекло выскользнуло, бесшумно уйдя под воду. То, что принадлежит мертвецу, останется с мертвецом.

— Что случилось? — вскинулась Надежда, когда он вернулся на берег с перекошенным лицом.

— Там решетка, — проговорил он. — Ее нам точно не выломать.

Про скелет он благоразумно умолчал, не желая нагнетать обстановку.

— Ну и ладно, — пробормотала она, стуча зубами от холода. — Поплывем против течения. Отсюда до реки недалеко.

Он с подозрением окинул взглядом ее озябшую фигуру. — Думаешь, сможешь плыть?

— Если ты сможешь, то и я смогу! — с вызовом сказала она.

— Вход в русло может находиться под водой…

— Так я и нырять умею, — сказала она. — Если отец указал этот путь, то он точно знает, что мы справимся.

— Я бы на его слова особо не полагался, — нахмурился он. — Все, что я от него слышал — это бред. Или бред сумасшедшего. К тому же он бросается на людей…

— Он не сумасшедший! — Она поджала губы. — Во-первых, он нам помог. Если бы не отец, мы бы никогда оттуда не выбрались. Во-вторых, представь себе, какая на нем ответственность…

— Да уж, — крякнул он. — Духи предков, все такое.

— Вот именно. Ну, иногда он может показаться чудаковатым… Потому что искаженно воспринимает реальность… в каком-то смысле.

Антон хотел спросить, в какой реальности, по словам ее отца, существуют какие-то подземные божества, «хранители» и какую роль во всем этом играет камень, но осекся. Он вдруг осознал, что девушка ничего о «янтарной» пластине не знает. Сам он об этой истории с пластиной умолчал. Теперь, скорее всего, она отнеслась к разговору о камне как к очередному чудачеству отца.

И тут до него окончательно дошло. Ну конечно, отец Надежды и есть тот самый «надежный» человек, которому она рассказала про Феликса. Она же передала отцу книгу с текстом Мелогорской скрижали, ожидая от него помощи и поддержки. Вот откуда у Пылесоса книга, которую он выронил при отступлении в сторону кукурузного поля.

Антон ни на минуту не сомневался, что со стороны Надежды было большой ошибкой положиться на этого сомнительного типа. Пусть он даже и приходится ей родным отцом. Все сходилось к тому, что у Павла Анатольевича Кожехубы давно и наглухо уехала крыша на почве отношений с загробным миром, костями, гробами и так далее. Что не удивительно, попробуй тут не свихнуться.

Между тем, отец Надежды знал о «янтарной» пластине. Правда, он называл этот предмет «камнем». Странно. Камень, почему камень? Откуда это вертится у него в голове?

«Есть Верхний мир, согреваемый Солнцем, и есть Нижний мир, согреваемый Камнем».

Это же слова из Мелогорской скрижали.

«Из Камня вырос Стебель, из Стебля излилась Белая Кровь и стала Жизнью».

От неожиданности он зажмурился. Это было так, словно в темной пещере, совершенно такой, в которой они сейчас находились, внезапно зажегся свет.

Белая кровь — это, конечно, белокровица. Камень — это, разумеется, «янтарная» пластина. Все эти вещи связаны между собой.

Тут он здорово струхнул, и на одно мгновение даже перспектива путешествия по подземному ручью уже не казалась такой пугающей. Сумасшедший он или нет, но пожалуй, у отца Надежды и вправду были веские основания утверждать, что там внизу что-то есть.

Нет, об этом лучше не задумываться. Время двигаться, пока они тут окончательно не окоченели.

— Все, — выдохнул он. — Нечего тут… рассуждать. Поплыли, и будь что будет.

* * *

В закрытом от солнца подземном мире даже слабый луч создает иллюзию свободы и безопасности. Оборвись эта нить — и мир вокруг тебя исчезает, превращаясь в мертвый космос, где само твое физическое существование лишается смысла. Ты можешь шевелить ногами, руками, открывать рот и закрывать глаза, но никакого видимого смысла в этом нет. Единственный выход — это признать себя ослепшим и начинать заново, по молекулам, выстраивать отношения с окружающей вселенной.

Фонарик выскользнул из руки в самом начале, когда они по пояс в воде прошли расщелину и дно предательски ушло из-под ног. Тогда, вынырнув и оказавшись в кромешной темноте, он запаниковал. Стены тоннеля исчезли, и он мгновенно потерял всякое представление о том, куда плыть. Некоторое время он барахтался в воде, пытаясь сориентироваться, пока наконец не врезался затылком в каменную стену. Удар оказался болезненным, но заставил его прийти в себя.