Станция Лихо

– Никогда, – пожал плечами Лев. – Мне так хорошо, когда на меня все смотрят.

– Но это же ненормально. – Юра помог Льву прикурить.

– Что именно? – Лев затянулся и выпустил кольцо дыма. Довольно посмотрел на свое творение и развеял его рукой.

– Ты красуешься, а не работаешь, – хмуро заметил друг. – Твоя жажда власти – это ненормально. Тем более что ты хочешь власть ради власти. Ты знаешь, сколько твоих выходок чуть не погубили весь проект?

– Ой, не начинай. – Лев махнул рукой и уставился в ночь.

Погода стояла теплая, под окнами бурлила Москва, где-то вдалеке поднимались в небо стеклянные стены высоток.

– Даже звезды видно, прикинь, – пьяно сказал Лев.

– Ты не столько еще выпил, чтобы игнорировать мои слова, – холодно отрезал Юра. – Либо ты пересматриваешь сам свое поведение, либо его пересмотрю я.

– Ты? – Лев смерил Юру пренебрежительным взглядом. – Да тебе это все не нужно было. Ты сам сказал, что не хочешь заниматься делами фирмы. А что получилось? Занимаешься.

– У тебя очень странные представления о том, что происходит у нас в компании. Твое нахождение в команде под вопросом, имей это в виду.

Лев опять затянулся и шумно выдохнул.

– Мое ли?

– Поясни.

– Да твой отец сам сказал мне, что все отдаст мне! – Лев махнул рукой, будто речь шла про всю Москву.

– Я слышал этот разговор, – бесцветно сказал Юра. – И во-первых, он был пьян, во-вторых, он не говорил, что отдаст тебе все в любом случае. Ты придумал то, чего быть не могло и не может. А сейчас еще и закапываешь себя.

– Тебе все равно это все не нужно! – завизжал вдруг Лев.

Внизу люди стали поднимать вверх головы. В чистом воздухе звуки далеко разносились.

– Неуравновешенным в бизнесе делать нечего. – Ни один нерв не дрогнул на лице Юры. – В начале месяца с тобой рассчитаются. У тебя есть неделя: либо делаешь правильные выводы, либо находишь новое место.

Юра собрался уходить, повернулся спиной к другу, занес руку, чтобы открыть двери. Лев выкинул недокуренную сигарету и с силой толкнул Юру. Тот ударился головой о стекло и упал.

– Ты что творишь? – выдавил он, зажимая разбитый нос.

– Свое будущее, – прорычал Лев и вжал шею друга в пол.

Юра захрипел, попытался скинуть обезумевшего Льва, но тот держал крепко, все сильнее сдавливая пальцы. Хрустнули позвонки, не выдержав напряжения, глаза Юры посинели, а лицо, наоборот, стало ярко-красным.

– У тебя есть неделя, чтобы подумать над своим поведением, – прошептал на ухо другу Лев, но тот уже не слышал.

Кровь хлестала из разбитого носа, смешиваясь со слюной. Лев поднялся, посмотрел на камеру в углу, которая это все записала. Снял с ноги мертвого друга ботинок и кинул его в прибор. Попал с первого раза. Камера вместе с одиноким ботинком полетела вниз.

Сквозь затемненное стекло не было видно, есть кто-то на балконе или нет. Лев сдвинул тело ближе к краю балкона, открыл дверь и выглянул в коридор. Доносились крики и смех коллег, звучала музыка. Лев не стал задерживаться, вышел с балкона, закрыл за собой дверь, а ключ, который обычно держали в двери, вытащил и выкинул в урну.

Никто не видел, как он спускался с лестницы, забирал чужую куртку, чтобы скрыть кровь Юры на рукавах своей белой рубашки.

У стойки администратора он столкнулся с Виктором Петровичем, который искал сына, хотел что-то обсудить.

– Не видел, где Юрка?

– Не встречал, – ответил Лев. – Может, на толчке засел. Там говорят, что рыба так себе.

– Какие глупости, – возмутился Виктор Петрович и пошел к лифту.

Лев больше не задерживался. Не стал брать свою машину, а побежал к ближайшей станции метро. Там проще всего скрыться: зашел в вагон, поезд уехал – и все, оторвался. Пока доберутся до записей с камер, ты уже половину города пересек.

Вагон был полупустой. До закрытия метро оставалось полчаса. Вместе со Львом ехал какой-то бомж и сильно уставший студент.

Выбрав место в самом дальнем конце вагона, Лев сел и стал рассматривать свои руки, грязные манжеты, нюхал кровь, попытался даже лизнуть ее. Алкоголь уже отравлял организм, и эйфория сменилась на тошноту. В чужой куртке он нашел забытую флягу с каким-то бальзамом. Опустошил в один момент, оставил пустую флягу на сиденье.

Прокручивал в голове раз за разом момент, когда Юра в последний раз посмотрел на него. Теперь Лев понял, что в том взгляде не было осуждения. Только жалость, что друг детства стал… таким.

– Лев, у тебя было бы прекрасное будущее, – передразнивая голос друга, вел разговор сам с собой убийца. – Ты бы столько всего добился. У тебя светлая голова. Красный диплом. Ты смог бы сделать свою фирму, как хотел в детстве.

Последнюю фразу он сказал сквозь слезы, достал сигарету и закурил.

– Эй, малой, – окликнул его бомж. – Тут нельзя курить.

– Да завались ты, – махнул рукой Лев.