Станция Мост

— Он по-царски отблагодарит вас, красавицы!.. Если спросит от кого, скажите, вобла через Гурама! — напоследок с абхазским темпераментом заверил нас Гурам и улыбнулся. Мы зажмурились…

— Шикарный мужчина! — выдохнули мы вслед белым брюкам.

Очень яркий свет — солнечный коловорот — отражался в стёклах, пока мы проезжали море, и вдруг в сердце кольнуло тоскливое предчувствие…

Сегодня, как обычно, мы проверяли наш вагон на беспризорников, которые осенью возвращаются из Адлера в Москву на зимовку. Мы разыгрывали, что уходим, громко говорили: «Пошли, тётя Клава», «Уходим, Света!» А сами тихо возвращались из тамбура и прислушивались… Как им удавалось пробираться в закрытый вагон и прятаться да так, что не видно?

Мы подкрадывались и прислушивались к шевелению, чиханию, сопению и ворчанию!.. Проверяли под лавками, на верхних полках, в туалете, но на этот раз не нашли ни одного — в вагоне стояла липкая тишина.

И только когда поезд уже отстукивал к Москве второй час, в середине вагона раздался визг. Кричала женщина:

— Крыса-ааа!.. У нас тут крыса!

Кудлатый и чумазый хлопчик лежал и чесался под матрасом на верхней полке, и если бы он не зачесался, то ехал бы, пока дама не собралась лечь на свою полку и заснуть. На крысу он похож не был, скорее, на помятую обидчивую моль.

— Сама ты крыса… — помогая себе рукой, вылез из-под матраса и сел, свесив ноги в рваных вьетнамках.

— Я после этой чесотки на матрас не лягу! — прошипела дама.

— Спи на полу, — разрешил бомжонок и растянулся на матрасе уже сверху. — Освободите проход, граждане, — усовестил он набежавшую толпу. — Человека не видели?

— Тебя как зовут? — спросила Пушистая, засучивая рукава.

— Мы не можем себе позволить везти тебя до Москвы, — затащив мальчишку в проводницкое купе, наперебой накинулись на него мы. — Вымётывайся на первой же станции!..

— Почему это? — сник и перестал отбиваться он. — Почему-почему-почему?!

— Прошлый раз такой сувенир, как ты, спёр две сумки и обчистил сто карманов! — совсем немного преувеличила Клавдия Егоровна.

И за воротник повела зайца на выход. Поезд тормозил на станции Бор.

Заяц упирался, мы открыли дверь, стали его высаживать, и тут он заплакал на весь вагон!..

— Я в приют еду-ууу… Я тут не прокормлю-юуууусь!.. Дайте денег на проко-ооооорм!..

— Денег на прокорм хочешь? — вдруг спросила тётя Клава.

Я её остановила:

— Высаживаем! Помните, что прошлый раз было?

— Да он маленький, — взвесила его в руке Пушистая. — Я за ним послежу. — Втянула беспризорника обратно и стала читать устную инструкцию, что можно и чего нельзя, если он желает составить нам компанию и без приключений добраться в столицу нашей родины. Потом вручила ему ведро, веник и велела мести вагон.

— Я вас предупредила, Клавдия Егоровна!..

— Злая кондукторша, — сказал мне вслед этот мальчик, я на него поглядела долгим взглядом и, оказалось, не зря.

За окном летела ночь вслед за поездом… Заяц мирно пил чай в нашем купе, вагон был выметен дочиста.

— Я в туалет, — вежливо пояснил мальчишка и встал.

— Иди, Миша, — разрешила Пушистая. Его звали — Миша Крюк.

А через сорок минут в наш вагон почти вбежал бригадир проводниц Стасик.

— Тряси меня, давай!.. Ты ж у нас силач! — выворачиваясь, кричал ему наш Миша. — Я тут!..

— У вас вобла не пропадала? Это ваш оболтус?.. Курил в тамбуре!

У Миши из карманов торчала вобла…

— Вобла? А что?..

— Тормози! — крикнул Миша.

— Не мотай кочаном! — пытаясь удержать в руках рвущегося во все стороны Мишу, зарычал Стасик.

— Воблой торговал, — Стасик запалённо огляделся и, втащив Мишу в наше купе, добавил: — И гашишем…

— Вобла у нас есть, а гашиша нет, — убеждённо сказали мы и переглянулись, а когда Стасик ушёл, бросились к мешку — сверху он был доверху заполнен рыбой, а на дне лежали завёрнутые в полиэтилен несколько плиток гашиша, похожие на такие же, как в фильмах про наркомафию.

Пока мы разглядывали гашиш — Миша под шумок улетучился, только голова лохматая мелькнула.

— Стой! — крикнули мы, но поезд уже тормозил у очередной станции. В тамбуре толпились пассажиры, мы открыли двери, пропуская их, из туалета вышел Миша и бросился мимо нас наутёк.

— Хорошо, Стасик не видел, что на дне, а то бед не обрались бы, — сказала Пушистая и перекрестилась.

— Ага-ага, — согласилась я.

— А ты ещё шикарным мужчиной его назвала!.. — выговорила мне Пушистая.

— А сами-то! — вспомнила я.

Вышли восемь пассажиров, зашли семь, пока разобрались с билетами и бельём, прошёл час. Под сиденьем — мешок! Что с ним-то делать?!

— Давайте его выкинем!.. — Я распахнула окно и потащила к нему мешок.

— Нас убьют за него! — взвыла тётя Клава. — Света, стой!..

— А если собака на вокзале его унюхает?.. Нас посадят, тётя Клава, и разбираться не будут! Мешок у нас?..

— У нас! — кивнула моя напарница, держа мешок двумя руками и одной ногой. — Не дам!.. Убери руку!

— А вы помните терьера Гошу?

— А кто ж его не помнит?!

Тойтерьера Гошу знал весь Казанский вокзал — этот маленький отважный пёс с умной мордой и грустными выпуклыми глазами находил наркотики каждый день!