Станция Мост

Гоша — воплощение собачьего ангела на земле. Воинственный и очень правильный пёс. Если бы все люди были такими, как Гоша, — неподкупными, на Земле давно установился бы рай.

И мы выкинули в четыре руки мешок с воблой и гашишем в гудящее чрево окна. И страшно довольные уселись и рассмеялись.

— Выкрутимся как-нибудь! — беспечно махнула рукой тётя Клава. — Если будут на нас наседать, эти наркодельцы чёртовы, я на них такого сглаза нашлю — чирьями изойдут!

— Нашлите-нашлите, Клавдия Егоровна! — закашлялась я. И отодвинулась подальше.

И ТУТ ИЗ ОКНА МЕШОК С ВОБЛОЙ И ГАШИШЕМ ВВАЛИЛСЯ ОБРАТНО… Вслед за мешком из окна появился Коля Пылинкин и, присев на откидную скамью у окна, стал раскуривать толстую самокрутку.

— Какой у тебя причесон, Свет! — глядя на мои поднявшиеся волосы, сказал Пылинкин.

Я посмотрела на него, на лице Коли была криво надета маска, изображающая обезьяну.

— У тебя такое выражение, — сказал Пылинкин, — убери его! А то хуже будет… — И, сняв маску, протянул её мне. У него почти не было лица на лице. Сквозь кожу проступали фрагменты мышц и… пустота.

Я вытащила из сумки баночку со святой водой и плеснула ему в лицо.

Николай молча вытерся.

— Моя красавица, — сказал он. — Узнай про меня!.. Или я за себя перестану отвечать.

Я повернулась к Клавдии Егоровне Пушистой, та молча укладывала себя спать.

— Света, — как ни в чём не бывало, пробурчала она. — Разбуди меня через час, я просто с ног валюсь! — И, закутав голову одеялами, задышала, как паровоз. Я поняла, что помощи мне не дождаться.

— Что тебе надо?! — сквозь зубы, зло спросила я.

— Ты знаешь, душенька, — выдыхая дым прямо из дырок на щеках, сказал Коля. — Если не узнаешь, почему я так плохо помер, я вас сдам милиции прямо в Москве, на вокзале! Гоша, между прочим, мой кореш!..

Тут тётя Клава шумно откинула одеяла и села.

После недолгой борьбы мы вытолкали Пылинкина прямо в окно, и мешок полетел туда же! Но уже через минуту Пылинкин с мешком снова возник у нас в купе, причём материализовался он через закрытое окно. Мы снова выкинули его… два или три раза! И снова Пылинкин с воблой и гашишем трижды появлялся в нашем проводницком купе. Мы вывалили всю воблу в окно, и она разлетелась! И туда же по очереди кинули десять толстых плиток гашиша… Пылинкин через три с половиной минуты сидел у нас в купе с гашишем, но без воблы!..

Мы устали…

И, переглянувшись с тётей Клавой, решили начать переговоры.

— Ты, дурак, Коля? — возмутилась я. — Ну, как, скажи, я ещё раз отстану от поезда? Меня же выгонят…

— Как рецидивистку! — кивнула Клавдия Егоровна.

— Узнай! — упрямо повторял Пылинкин. — Свет, ты такая горлопанка: тебя палкой гони не выгонишь!

— Сам узнай! Вон они скоро на обратном пути влезут, спроси у них!.. Надоел! — отрезала я.

— Света! — крикнул Коля.

— Нет! Сам спроси, Коля!..

— Нет, уж ты сама, — стал вытаскивать гашиш из пакета Николай. — Спроси у них… Спросишь, ну?.. Я так плохо помер! — заныл он. — Зачем я жил, чтобы так помереть?.. Зачем это было со мной?

— Спрошу, ладно, — запихивая гашиш обратно в пакет, согласилась я. — Только убери его! А то нас Гоша на Казанском искусает.

И в тёмном купе я увидела его смирное лицо. Коля посидел, снова надел на лицо обезьянью маску из папье-маше и, рассовав гашиш по карманам, вышел куда-то в окно.

И я спросила их. Между станциями, когда все улеглись. И не получила ответа, они даже не взглянули на меня, как следует… Так, посмотрели.

Я повторила:

— Топотушки, уважаемые, скажите, почему Николай Иванович Пылинкин умер как собака… или пёс? Он мне надоел хуже собаки — скажите, очень вас прошу!..

И та, что поменьше, в ореоле пушистых медных волос, смилостивилась:

— Если повезёт, ты можешь узнать об этом сама… Очень просто, — на мой немой вопрос, предложила она: — Просто приди на место его смерти и сядь там…

— И долго мне там сидеть? — похолодела я.

— Ночь.

— Или две, — глядя в окно, сказала мне вторая, с громадной копной оранжевых волос на голове. Как она с ними ходит, изумилась я. На неё ж, наверное, оборачиваются.

— А вы не можете?.. — ухватилась я за соломинку.

— Нет! — сказали обе и нахмурились, и я отступила.

— Это было когда? — спросила маленькая.

— Год назад.

— Год?! Ты не сможешь вернуть его, зачем тебе это надо?..

— Он приходит и спрашивает, — пожаловалась я. — Приходит и спрашивает.

— Побрызгай на него святой водой. — Они переглянулись.

— Брызгала!

— Или крестом…

— Стукнуть? — уточнила я. — А почему не во сне?..

— Что во сне? — подняла брови оранжевая.

— Я в прошлый раз попала на место преступления во сне, — пояснила я. — Скажите, в чём тут механизм и отличие?..

— Ты попала туда благодаря своей интуиции, — начала говорить маленькая.

— Совсем необязательно засыпать, чтобы попасть куда-то, — перебила вторая.

— А механизм всего этого попадания в чём?.. — два раза, как попугай, повторила я.

— Ты нестерпимо должна этого захотеть, — грустно глядя мне в глаза, сказала та, что поменьше.

— Да, только так ты попадёшь туда, — кивнула вторая.