Станция на пути туда, где лучше

Она повзрослела на шесть лет и остриглась “под мальчика” – зашла в ресторан с улицы после дождя, провела рукой по макушке, и волосы уже сухие. Нескладного подростка времен сериала не узнать – она уже не сутулилась, не придерживала рукой локоть, когда стояла. Теперь она ловила на себе чужие взгляды с деланым безразличием актрисы, и, пока официант вешал ее пальто, равнодушно осматривала ресторан. Я ждал ее в самом дальнем углу, почти пустом. Вокруг меня приводили в порядок столы, убирали салфетки, стряхивали крошки после посетителей, засидевшихся за обедом. Ее провели к моему столику. Весело поскрипывал паркет под ее резиновыми сабо, точно мы были в спортзале. Вышивка на блузке переливалась при каждом ее шаге. Заметив меня, она так резко сбавила темп, что официант даже оглянулся, не отстала ли. Я встал поздороваться, и первые слова ее были:

– Боже, я решила, что вы… то есть вы так на него похожи, ведь правда? Я даже чуточку испугалась. – Должно быть, в моей улыбке она разглядела смущение. – Тьфу, я что-то не то сказала? Ну да, конечно! По лицу вашему вижу. Ну ладно, знаете что? Беру свои слова назад. Согласны? – Она через стол протянула мне руку: – Ева. Рада познакомиться.

– Взаимно, – отозвался я. – Спасибо, что выкроили время.

– Да что вы! Мне приятно куда-то выбраться, вздохнуть свободно. Нас сейчас держат на коротком поводке.

Официант усадил ее. Она по-прежнему всматривалась в меня.

– Вас даже пообедать не отпускают? – удивился я.

Она взяла меню.

– Отпускают, конечно, но когда доходит до генеральных репетиций, то лучше держаться в радиусе мили. В случае чего прискачет ассистент режиссера, на аркане тебя притащит. Одно плохо, здесь поблизости нет…

– Что будете пить? – спросил официант.

– Мне бы просто воды. В графине давно меняли?

– Когда я пришел, он уже тут стоял, – сказал я.

– Тогда лучше сменить, – попросила она официанта. – И можно пару ломтиков лимона? Ну, знаете, на блюдечке. Я имею в виду, что в графин их класть не надо.

Официант, кивнув, удалился.

– Надеюсь, вам здесь нравится, – сказал я. – Лондон я знаю плоховато.

– А я как раз собиралась сказать, что место вы выбрали идеальное. В этих краях негде нормально поесть, но если мне некуда деться из Ватерлоо, то я обычно прихожу сюда. Из среднего пошиба заведений это лучшее.

– Вот и хорошо. Отлично.

Она с улыбкой взяла меню.

– Будем обедать как следует или мне ограничиться кофе с большущим тирамису?

– Мне все равно. Смотря сколько у вас времени.

– Гм… насколько вы голодны?

От волнения я не чувствовал, голоден или нет.

– Пожалуй, голоден.

– А если точно? На восемь баллов из десяти? Или на шесть? – Она пробежала глазами первую страницу меню и скривилась. – Лично я – этак на четверочку. У нас за кулисами ходила по кругу посудина с маленькими такими пончиками, и я штук сто, кажется, умяла. Когда волнуюсь, ем всякую дрянь, а перед этим спектаклем у меня мандраж жуткий. Обойдусь, наверное, одним капучино. Но вы на меня не смотрите, не стесняйтесь.

– Хорошо. – Я решил заказать то же, что и она. Пусть она не чувствует ни малейшего неравенства между нами, да и не хотелось мне затягивать беседу дольше, чем ей хотелось бы.

Вернулся официант с графином воды и нарезанным лимоном. Она попросила капучино покрепче и прибавила:

– Сверху посыпьте его шоколадом. Взбивайте секунд двадцать. И еще, пожалуйста, тех маленьких итальянских печеньиц на блюдечке – ну, вы понимаете…

– А вам, сэр?

– Мне, пожалуйста, то же самое.

– А поесть? – Он обиженно заморгал – можно подумать, меню он составлял лично.

– Нет, прошу прощения, – отозвался я.

Ева рассмеялась.

– Ни к чему извиняться, вы ничего заказывать не обязаны. – Она проводила взглядом официанта, уносившего наши меню. – Если вы пришли на выставку, вас же никто не заставляет покупать Джакометти, так? Довольно с них и открытки. Так что пусть не играют на вашем чувстве вины. – И она, сощурившись, снова вгляделась в мое лицо. – Я в ваши годы тоже плохо знала Лондон. Когда в первый раз сюда приехала одна, то глянула на карту метро и со страху чуть не описалась. Со мной и сейчас так бывает иногда, хоть и живу здесь уже лет сто. Но с годами забываешь, до чего Лондон огромный.

– Да. Я здесь бываю, конечно, но театральный район обхожу стороной. – В горле у меня вдруг пересохло.

– Ясное дело, – кивнула она, – понимаю. – И долила воды из графина себе и мне. Я отпил глоток. – Если вас удивляет моя стрижка, это для роли. На самом деле мне хулиганский стиль не близок.

– А по-моему, вам идет.

– Спасибо на добром слове. Такой они придумали приемчик. Если пьеса слабая, сделай что-нибудь из ряда вон, так они мыслят. Посмотрим, сработает ли.

– А роль интересная? Я имею в виду, ваша.

– Не знаю. До сих пор пытаюсь понять свою героиню.

– Я думал, до премьеры осталось всего ничего.