Станция-призрак

Девчонка приснилась ей этой ночью. Она сидела напротив Нюты, и теперь было видно, что она плотненькая и что волосы у нее не светлые, как Нюте казалось в прошлый раз, а рыжеватые. Челка, падающая на лоб, джинсы и просторная рубаха, несколько простеньких браслетиков на запястье. А еще у нее была очень милая, чуть-чуть виноватая улыбка, и она говорила с Нютой. Победительница Зверя не разбирала отдельных слов, но смысл понимала прекрасно.

«Ну да, я не смогла, у меня не вышло, — говорила девочка, — но ты — не я, и ты не должна сдаваться. Будь сильной, пусть хоть у тебя получится. Не зря же я спасала тебя! Ну хоть у кого-то должно же получиться! Ты нужна людям, ты должна держаться. Нельзя быть такой эгоисткой и думать только о своей беде». И она опять виновато улыбалась, словно извиняясь, что не сумела прожить подольше. «А как ты умерла?» — спросила Нюта, но девчонка только улыбнулась ей еще раз и исчезла.

С тех пор Нюта уже не отворачивалась от тех, кто к ней приходил. Хотя казалось, что она обдумывает про себя какую-то мысль, а все, что происходит вокруг, ее не слишком интересует. Она, наконец, рассказала Кириллу, что произошло тогда в туннеле. Как угрожал ей Алек, как он признался, что с самого начала шпионил за девушкой по приказу своего отца, и как неизвестно откуда взявшийся незнакомый мужчина полоснул его ножом и скрылся. Вдвоем они перебрали кучу версий случившегося, и в конце концов решили, что Зверев, возможно, успел кому-то крепко насолить. Причем не на родной станции или Улице 1905 года — откуда бы тогда взялась найденная Кириллом самодельная карта Таганско-Краснопресненской линии, испещренная какими-то условными обозначениями? Карту, кстати, Нюта попросила оставить ей. Разумеется, Кирилл не отказал.

И вот однажды Нюта вылезла из оранжевой палатки и отправилась в огороженный щитами закуток, где над поцарапанным столом по-прежнему висело зеленое Солнце с кучей ножек.

— Илья Иванович, я вспомнила человека, который убил Алека! — решительно произнесла она, даже не поздоровавшись. Что-то считавший на клочке бумаги комендант изумленно привстал со стула. — Не знаю, как его зовут и кто он, — продолжала девушка, — но я видела этого человека, и не раз. Сначала на Спартаке. Потом — на Тушинской и Сходненской. Он как будто следил за мной.

— Возможно. — Зотов привык не удивляться уже ничему, что связано с этой светловолосой девчонкой. — Но как он оказался здесь, у нас? Как прошел через заваленный туннель?

— Кирилл нашел карту. Там нарисовано, как пройти через Беговую по поверхности и опять попасть в туннель к Полежаевской. Этот человек пришел со Спартака. Наверное, его послал Верховный. За мной. В тот раз им не удалось меня убить, и он, видимо, решил попытать счастья еще раз. Но вместо этого почему-то спас.

Комендант во все глаза глядел на Нюту, уже ничего не понимая.

— А знаете, — вдруг сказала девушка, — именно туда, на Спартак, могли увести вашу дочь. Им ведь нужны девушки, им постоянно требуются девушки.

Стул с грохотом упал на пол, но комендант, кажется, этого даже не заметил.

— А вот с этого места поподробнее, — приказал он.

Они устроили настоящий военный совет. Правда, Кирилл сначала удивился — зачем пригласили участвовать в обсуждении безногого калеку, которого он уже неоднократно замечал на станции?

— Ах да, все забываю, что ты нездешний! — улыбнулся Зотов. — Это же Наперсток, наш легендарный сталкер. Его по всему метро знают.

— Я с самим Хантером за руку здоровался, — гордо сказал калека. — Маломальского тоже знал. В смысле, Бумажника. Жаль, что он недавно пропал. По слухам, чуть ли не в Питер подался. По поверхности.

— Шутите? — поднял глаза парень. — Это же чуть ли не тысяча километров!

— Ну, тысяча не тысяча, — довольно хмыкнул Наперсток, словно лично приложил руку к походу знаменитого коллеги, — а сотен семь-то будет… Да, были люди в наше время, а теперь пораскидала их судьба. И я вот в обрубок превратился — профессия наша не способствует отменному здоровью и долгой жизни. Но советом еще могу помочь.

И они склонились над картой, потерянной незнакомцем, разбирая отметки.

— Хорошая карта — сразу видно, профессионал составлял со знанием дела, — сказал калека. — Значит, вот что получается. Выйдете наружу с Беговой, потом по Хорошевскому шоссе пройдете немного, свернете во двор — и здесь вход в туннель обозначен. Не пойму я только, к чему тут машина какая-то длинная нарисована и крестик стоит? Должно быть, какой-нибудь приметный ориентир. Лишь бы на Полежаевской какая-нибудь нечисть вам не попалась.

— Там еще в туннеле за Щукинской монстры раньше жили. Может, и сейчас живут. Те самые. — И Нюта поежилась.

Кирилл рассказал калеке про Тушинский овраг и встреченного там старика.