Станция-призрак

Держа нож наготове, Нюта осторожно приблизилась, каждую минуту готовая отскочить. Но гусеница, казалось, наблюдала за ней вполне дружелюбно и вообще не выглядела опасной. Внезапно то, что девушка собиралась сделать, показалось ей отвратительным. Все равно, что убить беспомощного младенца. Но она тут же заставила себя вспомнить тела жертв Твари и живущих в постоянном страхе обитателей Улицы 1905 года. Наметила место, в котором твердая черная головка переходила в мягкую, складчатую шею, и, зажмурившись, чтобы не видеть устремленных на нее глаз, ударила изо всей силы.

Послышалось что-то вроде вздоха. Заставив себя открыть глаза, Нюта увидела, как из разреза хлынула черная жидкость, а существо, выгибаясь, засучило лапками. Агония продолжалась недолго: уже через минуту гусеница застыла, задрав лапки кверху. В мертвых глазах, устремленных на убийцу, чудился упрек.

И тогда Нюта, глотая слезы, принялась уничтожать остальных. К счастью, они не успевали даже проснуться. Не прошло и пяти минут, как все было кончено. Девушка выронила нож, опустилась на пол и заплакала.

Она понятия не имела, сколько просидела так, — пожалуй, на Улице стало чуть темнее. Со стороны Зоопарка донесся леденящий душу вой, а потом внимание Нюты привлек странный звук, Похожий на громкий скрип, как будто сырое бревно пытаются пилить тупой пилой. С каждым мгновением он становился громче, отчетливее и противнее.

Нюта осторожно выглянула в окно.

Тварь возвращалась. Она мерно вышагивала на своих суставчатых конечностях, чуть пружиня. Видимо, никакого подвоха от обитателей окрестностей она не ожидала просто в силу своей величины.

«Она само совершенство, — против воли, подумала Нюта. — Вот идеал будущего — гигантский черный зверь с прекрасными глазами. Видел бы ее какой-нибудь художник…»

Ни на что не надеясь, девушка все же вытащила из кармана гранаты и положила их рядышком, а потом подняла здоровой рукой автомат. Она не отдаст свою жизнь задаром.

Тварь была уже рядом. Она грациозно приподнялась на задних конечностях, вытянув вперед передние, и оказалась как раз на уровне окна, из которого на нее смотрела Нюта. И снова умильно склонила голову набок, словно любуясь. Но на этот раз девушка не собиралась поддаваться на эти трюки.

«Я только что убила твоих детей, — думала она. — А сейчас, если получится, попробую убить тебя. Ничего личного, просто так уж вышло, что нам обеим на земле места нет. Или мы — вас, или вы — нас. Не думай, что я совсем бесчувственная. Мне было жалко твоих малышей, и я еще поплачу о них, но потом. Если уцелею».

Нюта нажала на спусковой крючок, но в автомате что-то заело. «Гады, снарядили, называется!» Времени на раздумья уже не оставалось, и, выдернув чеку, Нюта с отчаянным воплем швырнула гранату, стараясь попасть в черное брюхо, которое казалось ей самым уязвимым местом. Однако шарик угодил туда, где оно смыкалось с толстым хитиновым панцирем. Грянул взрыв, полетели ошметки черной плоти. Правда, сама Нюта этого не видела — сразу после броска она тут же рухнула на пол, зажимая уши. Но даже сквозь ладони и звон в ушах было слышно гневное верещание. Вырвав чеку у второй гранаты, девушка не глядя швырнула в окно и ее. Новый взрыв ударил по ушам острой болью. Из левого потекла кровь, а окружающие звуки стали тише. Выждав немного, девушка присела на корточки и осторожно выглянула наружу.

Тварь раскачивалась на месте, угрожающе подняв передние конечности и стрекоча. Одна из боковых лап, перебитая в суставе, безжизненно висела, на асфальт текла густая черная жидкость, но Тварь отнюдь не выглядела умирающей. Нюта поняла, что больше она ничего не сможет сделать — только ждать, пока обезумевшее чудовище ее прикончит.

Но вдруг земля как будто слегка содрогнулась. Посмотрев вдаль, девушка увидела кое-что пострашнее Твари: ворота Зоопарка вдруг зашатались и с грохотом обрушились, и сквозь них протиснулось огромное мокрое черное щупальце, толстое, как столетнее дерево. «На запах свежей крови могут явиться самые жуткие твари», — с ужасом вспомнила Нюта слова бабы Зои.

И сейчас ее почуял Тот-кто-сидит-в-пруду.

Этого Нюта уже не могла вынести. Заорав, она обхватила голову руками, рухнула на пол и поползла в дальний угол, тихо подвывая от ужаса. Визг, доносившийся снаружи, стал почти невыносимым и вдруг резко оборвался.

Она не знала, сколько времени пролежала, скорчившись, в углу, но когда, наконец, решилась поднять голову, вокруг было тихо. Подползя к окну, Нюта посмотрела вниз. Почти стемнело, кое-где на асфальте стояли большие лужи грязной воды, да валялась огромная черная суставчатая конечность, все еще судорожно подрагивавшая, рефлекторно сгибаясь и разгибаясь. Это было все, что осталось от наводившего ужас монстра. Нюта старалась не думать о другом чудовище, которое, сцапав добычу, опять уползло в свое логово и затаилось до поры до времени.

Теперь ей будет, чем обрадовать людей. Если, конечно, она до Них доберется. Нюта из последних сил поднялась на ноги и, шатаясь, поплелась разыскивать лестницу.