Станция X

– То, что написано обычным языком – нет, но одна запись сделана только при помощи стенографии. Сам я ее прочесть не могу, а потому не решаюсь передать дневник в руки кого-нибудь на борту, кто это может.

– Ну что ж, раз уж вы хотите вручить мне эти бумаги, я посмотрю, что можно сделать. Если это письмо Питмана и если запись сделана достаточно грамотно, я думаю, что смогу ее разобрать, и, если хотите, напишу для вас расшифровку.

– Спасибо. Если это что-то похожее на запись предыдущего дня, то, признаюсь, мне бы очень хотелось ее увидеть, хотя писавший и находился в диком заблуждении. Но возьмите дневник и прочтите. Само его существование, от начала до конца, показывает, насколько Макрей был непригоден для секретной службы на одной из этих станций. В какой момент началось его безумие, я оставляю решать вам. Во всяком случае, ближе к концу он кажется достаточно сумасшедшим.

– Как вы думаете, что заставило его потерять рассудок?

– Одиночество и шок. Я в этом нисколько не сомневаюсь, – сказал капитан Эверед. – Это был молодой человек с большими способностями, но нервный, с богатым воображением, во всяком случае не приспособленный к жизни, связанной с такой должностью. И когда случилось событие, которое оставило его там одного, при обстоятельствах, которые были бы неприятны любому, он просто рассыпался на куски. Однако прочтите первую часть этой тетради, которая написана обычным языком, и скажите мне, что вы об этом думаете.

Мозговые и нервные расстройства всегда были той частью его профессии, которая особенно привлекала доктора Андерсона, и причуды расстроенных и ненормальных умов были для него особым предметом изучения. Так что он принял сочинения Макрея для ознакомления с научным интересом. Прочитав ту часть, которая уже была здесь изложена, он подошел к тому месту, где Алан, сидя в сигнальной комнате, заканчивал свою ежедневную запись или письмо с явным намерением подойти к инструменту и надеть головной убор для передачи сигналов, потому что, цитируя его собственные слова, его «как будто что-то призывало» сделать это.

Глава IV

Загадочный голос

ТО, ЧТО ДОКТОР Андерсон начал читать в своей каюте, выглядело следующим образом:

Не очень-то приятно, моя дорогая Мэй, писать о том, что я чувствую, и это неизбежно заставит тебя поверить, что я совершенно безумен. И сильно ли ты при этом ошибешься? Именно этот вопрос я постоянно задаю себе. Во всяком случае, вот то, что представляется мне точными подробностями того, что со мной произошло.