Станция «Звездная»

Он отправился без особой охоты, и действительно, вызов обернулся банальнейшим тромбофлебитом у древней старушки. Начался процесс явно не полчаса назад, и по-хорошему, следовало написать замечание лечащему врачу за невнимательность, но Ян не стал раздувать ситуацию, а просто назначил лечение.

По традиции сестры пригласили его на чай, и Ян по традиции же не отказался. Сегодня дежурили Маринка, хорошо знакомая ему развязная, но расторопная сестра, и возлюбленная Васи Дина.

Маринка, как всегда, смеялась, а Дина смотрела на него остро и мрачно.

– Передам от тебя привет Васе, – сказал Колдунов.

Дина дернула плечиком, а Ян в очередной раз удивился, насколько зла бывает любовь. Вот ничего же нет в девушке, буквально ничегошеньки! Маринка тоже некрасивая, но она хотя бы веселая и радостная и смотрит на тебя как на царя, а тут…

– Между прочим, Вася читает «Мастера», – заметил Ян, – плачет, но читает.

– О, поверь, я не стою таких ужасных жертв, – губы Дины искривились в саркастической усмешке, и Ян не нашелся, что ответить. Он молча взял из ее рук чашку кофе, сделал глоток и удивился, как такая противная девушка сумела приготовить настолько восхитительный кофеек. Ян не пил такой, пожалуй, с тех пор, когда в десятом классе шатался в своем родном Таллине по кафешкам, рассуждая о смысле жизни и устройстве бытия.

Бывает иногда, что под влиянием знакомого вкуса или запаха ты словно проваливаешься во времени на несколько секунд и будто заново переживаешь безмятежное счастье юности. И в этот краткий миг, наверное, чувствуешь себя счастливее, чем в самом деле был тогда.

Колдунов закрыл глаза и сделал еще глоток. Перед глазами мелькали узкие улицы, каменные стены, кованые вывески и флаги-флюгера, серая гладь моря… Ленка Кирий, которая так и не дала ему себя поцеловать…

Ян не сразу понял, что улыбается.

– Спасибо, девчонки, – тут же заторопился он. – Кофе просто восторг.

Дина хмыкнула, мол, обращайтесь.

– Слушай, Ян – вдруг воскликнула Маринка, – а ты знаешь, что у нас тут лежит настоящая цыганка?

– Нет, откуда?

– Ну вот представь! И она как раз жаловалась, что ее не хотят хирургу показать, типа не по профилю.

– А что там?

– Да банальная липома. Давай ты посмотришь, а она нам за это погадает.

Ян засмеялся:

– Марин, ну что за мракобесие?

– Ну пожалуйста, Янчичек! Я ее сейчас позову, ты глянешь, а мы сами попросим.

– Это неэтично.

– А мы так деликатно подъедем, типа спросим, а кто вы по национальности?

– Да уж, деликатность так и прет, – буркнул Ян, – меня вообще в последнее время не покидает ощущение, будто я живу в шестнадцатом веке. Сегодня гадаем, а завтра что? За врачебную ошибку меня не на ЛКК потащат, а сожгут на костре?

Дина вдруг засмеялась:

– Да, в скверике вместо клумбы сложат дрова и будут нас гонять на плановые аутодафе по вторникам.

– К тому все идет, – хмыкнул Ян.

От смеха Дина преобразилась, будто потрескалась скорлупа и за злой маской показалось что-то настоящее, теплое, живое, и Ян улыбнулся Дине в ответ:

– Ладно, ведите свою предсказательницу.

Цыганка оказалась красивой смуглой дамой слегка за сорок. Одета она была в простой ситцевый халат в ромашку и малиновые тапочки с золотой каймой и вела себя как обычная женщина, без всяких «эй, дорогой, позолоти ручку» и прочего. «Шишка» на спине действительно оказалась самой обыденной липомой, Ян предложил ей прийти к нему месяца через три-четыре, когда организм полностью восстановится после пневмонии, и тогда он уберет липому амбулаторно.

На этом Колдунов собрался распрощаться, но Маринка преградила ему путь и прямо попросила цыганку погадать.

Та усмехнулась:

– Погадать? А не боитесь, девочки?

– Мне уже бояться нечего, – процедила Дина, – самое страшное в моей жизни уже случилось.

«Да и в моей, наверное, тоже», – подумал Ян и тут же устыдился своего мрачного кокетства.

Цыганка улыбнулась, блеснув рядом золотых зубов, которые очень не шли ее породистому лицу:

– Ах, девочки, как вы любите страдать.

– Да не то чтобы любим, – пояснила Дина. – Жизнь заставляет.

– В вашем возрасте горе еще не горе. – Цыганка бесцеремонно взяла Яна за руку и поднесла к глазам его раскрытую ладонь. – Кости души еще гибкие, крепкие, трудно ломаются, но быстро срастаются.

– Разные случаи бывают, – зачем-то сказал Ян, досадуя, что не сумел сразу убрать руку, а теперь глупо сопротивляться.

Цыганка вдруг нахмурилась:

– А ты, доктор, хочешь, чтобы я тебе гадала?

– Нет, спасибо, я в это не верю.

– Хорошо.

Она выпустила руку Колдунова и заглянула ему в лицо, и Яну, хоть он не верил во всю эту чушь и гипнозу не поддавался, на секунду сделалось не по себе от ее темного взгляда.

Он быстро взглянул на часы:

– О, пора бежать! В общем, дама, приходите на операцию, как соберетесь, и на этом разрешите откланяться и покинуть ваш конгресс оккультистов.

Ян взялся за ручку двери, но цыганка вдруг окликнула его:

– Ты будешь счастлив после сорока.

– Что?

– После сорока будешь счастлив.

– Это вы к чему?

– Много бед тебя ждет, родной, но ты не отчаивайся, потому что после сорока лет жизнь твоя наладится и счастье придет.

* * *