Станционный Cмотритель

Живые божества сидели за образовывавшими круг кафедрами, внутри которого стоял генерал. Владыки были точной копией друг друга, одетые в тёмно-синие балахоны с накинутым на голову капюшоном и голубой маске, с изображением линерийского лица, но без прорезей для рта и глаз. Все они говорили одним голосом, голосом Вестника, которого не было в зале.

– Ты вернулся, – сказал один из них, похоже, тот, что сидел напротив и по бесстрастному тону генерал не смог понять, чего в нём больше радости или сожаления.

– Я вернулся с победой. Принёс долгожданный мир в Аркерон.

– Ты вернулся, – раздалось за его спиной. – Но где твоя армия? Ты увёл за собой десять тысяч храбрецов, лучших воинов Армоджара, а вернулся с жалкими сотнями. Твоя победа равна поражению, ведь ты оставил Империю без защиты – больше некому защитить нас от вторжения – а твоё имя стало отныне символом бездумного размена. Линерийцы будут звать бойню на Красной речке Велиаровой победой.

Генерал обернулся на голос и ответил сурово: – Моя армия осталась в синей пустоши севера. А кто как будет называть теперь эту битву мне всё равно. Я не прятался за чужие спины, и могу сказать только добрые слова о тех, что сложили головы в борьбе со злом, природа которого так и осталась, мне не ясна. Я видел, как огромный смерч открыл дорогу из другой земли, из другого мира, – поправил себя Велиар, – и эти существа, каргароны, отнюдь не злобные по своей природе, сыпались оттуда как град с небес…

– Эти добрейшие существа уничтожили треть Империи и всю твою армию, – перебил его голос.

– Не они, – тут же парировал воин, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов. – Их делало такими нечто, похожее на огромное яйцо. Оно превращало их в безжалостных монстров, не знающих страха и боли, оно же меняло климат, заставляя пустыню двигаться на юг.

– Но где же этот самый опасный противник? Он сбежал, спрятался, или смерч забрал его в другой мир? – слова, произнесённые вновь за его спиной звучали по-прежнему бесстрастно, но Велиар ощутил в них скрытую издёвку. Похоже, Владыки не верили ему.

– Мы уничтожили его, рубили мечами до тех пор, пока от него остались лишь мелкие куски, а из самого крупного я сделал себе панцирь, – говоря, он машинально выхватил из ножен своё оружие, но не это встревожило Верховных.

– Ты привёз в Армоджар дьявола умеющего повелевать мирами и двигать пустоши, а потом притащил его сюда?! – Велиару показалось, этот больше похожий на возмущённый крик вопрос прозвучал одновременно из всех закрытых маской ртов, приведя Владык в смятение. Он понял свою оплошность и потому воинственно ответил: – Я уничтожил его, разрубил вот этими клинками, взяв на память о победе лишь малую часть.

– Ты погубил армию, оставив Аркерон беззащитным, ты уничтожил монстра и теперь мы не знаем, как себя защитить в случае появление нового, но принёс сюда его часть, открыв ему наши планы, практически предав нас. Что же ты хочешь за это?

– Я уничтожил одного монстра, уничтожу и следующих, уверен они больше не сунуться…

– Ник-то не знает этого, – перебил его голос прозвучавший прямо напротив. – Вероятно, это была лишь разведка. Такое могучее существо способно открыть небеса где угодно и кого угодно заставить быть новыми каргаронами. Чего же ты хочешь от нас, Велиар? – поощряюще спросил голос, став почти дружелюбным и генерал сказал, о самом своём сокровенном желании:

– Я хочу, чтобы мне вернули Пию, аркеронку которую вы взяли себе в услужение. Я хочу сделать её своей женой.

– Ты хочешь слишком многого, – теперь голос звучал откуда-то сверху и, хотя он был по-прежнему бесстрастен Велиару казалось Верховные смеются над ним, зная наперёд, чего он попросит. Только так мог звучать раскатистый издевательский смех. – Ты показал себя никчёмным стратегом и недальновидным существом, уничтожив армию и открыв врагу наши планы, но даже этого тебе кажется мало. Ты посягаешь на основы, подвергаешь сомнению цельность мироустройства, желая отнять у бога богово – то, что принесено ему в виде сакральной жертвы.

– Но она, Пия, вряд ли была согласна на это, её принудили стать служительницей Сферы и если мои солдаты сложили головы ради продолжения жизни на Аркероне, то ради чего Пия пожертвовала своей? Вы упрекаете меня во всех грехах, но именно я и мои легионы, в большинстве своём оставшиеся у Красной речки сохранили придуманные вами жестокие правила и я требую, да, да требую по праву победителя каргаронов сделать в них исключение и вернуть мне Пию. А иначе…, – что будет иначе, Велиар не сказал, но смертоносные клинки в его руках были красноречивей любых слов. Ему казалось он снова там, в безжизненной пустоши у безымянной реки, в самом разгаре сражения, ему казалось, он слышит грозный рёв морлона, что прорывается к нему на помощь, устилая стеклянный мост кусками тел стражников. Но его грозный вид и гневные фразы, никогда ранее вероятно не звучавшие в этих стенах за складывавшиеся в тысячелетия века не произвели впечатления на Верховных. Или те имели девять жизней или попросту не воспринимали Велиара в серьёз.