Станцуем, красивая? (Один день Анны Денисовны)

Следующие минут десять они совместными усилиями приводили в порядок непотребную Анькину внешность. Волосы были заколоты и убраны под серый платок из свалявшейся шерсти, взятый из дому на случай Павликовой простуды, туфли на каблуках забракованы в пользу домашних шлепанцев, а прямо поверх юбки надет видавший виды халат. Картину венчали принесенные Петей огромные очки в роговой оправе — как выяснилось, он вез их из Питера специально для такой маскировки. Теперь Анька ничем не напоминала красавицу с бойкими глазами, единогласно отвергнутую местным домовладельческим бомондом. Петя придирчиво осмотрел получившуюся смесь Плюшкина с Бабой-ягой и остался доволен.

— Еще одно замечание, тетя Аня, — сказал он напоследок. — Вы все время улыбаетесь. Это лишнее. Лучше держите рот закрытым.

— Ясно, — кивнула Анька. — Пусть думает, что, в дополнение ко всему, у меня еще и кривые зубы.

Дорогу до дачи Анька не запомнила из-за очков: за их толстыми стеклами все расплывалось, будто в кривом зеркале. Если бы не тележка, которую приходилось толкать, и не Петя, выступавший в роли возницы, она бы точно упала, и не раз. Так, слепой тягловой лошадью, она кое-как добрела до цели. Вышедшую навстречу хозяйку Анька тоже не разглядела, но зрительного контакта и не потребовалось, поскольку все переговоры взял на себя Петя.

— Познакомьтесь, Мария Николаевна, — проговорил он солидно. — Вот та женщина, о которой мы вам говорили. Наша родственница из Ленинграда. Работает воспитательницей в детском саду… — Петя сделал небольшую паузу и добавил для верности: — Круглосуточном.

— Ага. Круглосуточном, — скрипучим голосом повторила хозяйка. — А сама она разговаривает?

— Будем знакомы, — поспешно вступила Анька, не без оснований опасаясь, что ее мифический детсад будет вот-вот объявлен не только круглосуточным, но и предназначенным для глухонемых. — Анна Денисовна.

— Хорошо, Анна Денисовна, — проскрипела хозяйка. — У нас тут тоже всё круглосуточно. Круглосуточная тишина, круглосуточный покой и круглосуточно никаких гостей. Подходит?

Анна Денисовна задержалась с ответом, ибо была слишком занята борьбой с мышцами лица, которые сами собой расплывались в совершенно неуместную улыбку. Действительно, водилась за ней эта привычка — постоянно улыбаться. Такой уж характер, черт знает отчего. Петя толкнул Аньку в бедро.

— Подходит! — выпалила она.

— Какая-то она заторможенная, — сказала Мария Николаевна.

— Так ведь круглосуточно, — пояснил Петя.

Это замечание прозвучало довольно авторитетно, хотя и показалось Аньке не очень понятным по смыслу. Зато Марию Николаевну Петины слова удовлетворили вполне.

— Ага… — она помолчала, разглядывая Анькин багаж. — А почему я ее на площади не видела? Рюкзачок-то знакомый…

Петя решил, что настало время переходить в контратаку.

— Мария Николаевна, — с подчеркнутой досадой проговорил он, — что за странные подозрения? Неужели вы и в самом деле полагаете, что Анна Денисовна украла этот рюкзак? Да вы посмотрите на нее. Разве она похожа на воровку? В таких очках она и слона не разглядит.

— Да я что, я ничего… — пошла на попятный хозяйка. — Просто ее на площади…

— …не было, и быть не могло, — подхватил Петя. — Она приехала не поездом, а на автобусе. Из Феодосии. Ей там не подошло — слишком шумно. А Анна Денисовна шума не переносит. Анна Денисовна рано ложится спать и поздно встает. Круглосуточно.

Хозяйка махнула рукой:

— Ладно, договорились. Уж больно складно у тебя всё получается, хлопчик. Молодой да ранний.

— Все так говорят, — серьезно ответил Петя. — Тетя Аня, доставайте деньги. Тут плата вперед.

Дачный бизнес Марии Николаевны состоял из длинного ряда крошечных клетушек, выстроившихся по периметру двора и именуемых «квартирами». Всего их было шестнадцать. В каждой из таких «квартир» стояла узенькая детская кушетка и панцирная кровать с отвисшей сеткой, более напоминающей гамак. Прохода между ними едва хватало на одну ногу, так что в кровать заходили бочком, как на дуэли. Дверь открывалась наружу, что оставляло место для нескольких прибитых к стене крючков, на которые вешали одежду. Остальные вещи хранились под кроватью — в чемоданах или просто так, навалом. Окон в «квартирах» не предусматривалось, электричества тоже, поэтому тот, кто испытывал нужду в свете и воздухе, поневоле держал свою дверь распахнутой настежь.

Прочие нужды справлялись во дворе, в одном из углов которого помещался большой летний туалет на пять посадочных мест. Разделения на женскую и мужскую части не требовалось по той простой причине, что Мария Николаевна пускала в свой роскошный отель только и исключительно женщин с детьми не старше десяти лет. Там же, во дворе, стояла будка с четырьмя керогазами; вокруг нее были вкопаны в землю несколько столиков. Четыре керогаза на шестнадцать «квартир» позволяли время от времени вскипятить чайник, поджарить яичницу или сварить что-нибудь на скорую руку.