Стану смелой для тебя

Снова провернул включатель, но на сей раз Санта могла только представлять, как движутся пальцы.

Ведь мужчина остался за её спиной, а она, улыбаясь, смотрела перед собой. На большую кровать.

На размеры своей Санта никогда не жаловалась, но эта – всё равно шире. Застелена по всем правилам журнальной красоты, которых придерживаются единицы. Да и он вряд ли делает это своими руками. Наверняка пользуется услугами специального человека.

И думать сейчас об этом – тупо. Но мозг – причудлив. Ведет Санту по непонятным дорожкам, пока резко не отключается…

Потому что Данила подходит, касается губами шеи, а пальцами при этом помогает разъехаться молнии на спине.

Сам не улыбается, конечно же, а Санта — только шире. И глубже дышит. Так, будто платье сковывало, хотя на самом деле – совершенно нет.

Просто на неё накатывает волнение. Хорошее. Желаемое. И ожидаемое.

Всё так, как она мечтала на протяжении недели.

Мужские пальцы сгоняют с плеч бретели, ткань стремится вниз, оголяя всё больше и больше кожи…

Которую он с удовольствием метит поцелуями.

Сначала оставляет их на плечах, лопатках, ведет вниз по позвоночнику, потом, развернув, спускается ещё ниже – целует живот.

Когда Санта – продолжая улыбаться — зарывается в его волосы, Данила начинает подниматься, идет по ребрам, груди, снова шее…

Параллельно стягивает платье уже с бедер. Не смотрит вниз, но оба знают – ткань оседает у ног.

Быть обнаженной рядом с ним Санте не страшно. Впрочем, как и проявлять инициативу.

Смотреть в глаза, улавливать, что он очень серьезен. Выпрямился. Вырос. Но слушается.

Она тянет с плеч пиджак – он позволяет. Стоит смирно, разрешая копошиться с пуговицами на рубашке.

Санта берется за ремень, Данила – за манжеты. В четыре руки всё куда быстрее.

И как только рубашка падает на пол, он тянет женское тело на себя, прижимая кожей к коже.

Они оба – горячие. Один другого греет.

Санта – фанатка его поцелуев. И сама тоже обожает целовать.

– Ты правда меня домой повез бы?

Заданный ею вопрос – неуместный. Да и глупый, наверное. Но Санта всё равно его озвучивает, послушно отступая к кровати.

Данила надавливает на бедренные косточки, она садится на край. Не знает, что он будет делать – просто слушается, а потом забывает вдохнуть, расплываясь в очередной улыбке.

Данила Чернов опускается на колено у ее ног. Берется за щиколотку, подтягивает ближе к себе, смотрит внимательно, оценивает, после чего поднимается вверх. Туда, где почти сошедший след от пореза стеклом. Прижимается к нему губами, расслабляет ремешок на обуви.

То же делает со второй…

– Сомневаюсь…

Отвечает же, только справившись. Заставляя саму Санту судорожно вспоминать суть своего же вопроса…

И таять-таять-таять, встречая его губы своими, вместе двигаясь по постели выше.

– Я же тоже тебя хочу, Сант. Неужели не понимаешь?

Данила произнес совершенно серьезно. Если и ждал словесной реакции – то быстро передумал. Сам же разорвал зрительный контакт. Сам же заменил необходимость отвечать необходимостью принимать ласку.

Санта же, наверное, понимала, но боялась себе же признаться. Тем более, ему.

Закрыла глаза, решила отдаться чувствам, получить максимум…

Прогнулась, позволяя спокойно расстегнуть бра. С дрожью и ускорившимся дыханием восприняла, что под ткань пробираются пальцы, сжимают кожу. Снова выгнулась – когда одну из вершинок накрыл рот…

Он был для неё первым во всем. Даже просто с ласками другого к себе она вряд ли смогла бы подпустить. Теперь-то понимала.

А даже если смогла бы – вряд ли это было бы так остро. Вряд ли она так быстро загоралась бы.

Вряд ли отбрасывала мешавшее белье, следя, как Данила расстегивает брюки, приподнявшись.

Вряд ли снова обнимала бы – руками и ногами, прижимаясь всем телом к его…

Вряд ли стонала бы в губы, чувствуя, как сдвигает ткань стрингов, скользя по уже очень чувствительной и очень влажной промежности…

Ласкает недолго, стимулируя снаружи, ныряет пальцами внутрь, сходу даря ощущения, о которых она успела забыть…

Санта снова выгибается, раскрываясь сильнее… Издает не совсем внятный звук, который на ее языке – об удовольствии, а Данила на нём тормозит. Бодает подбородком, ловит взгляд, кивает, как бы спрашивая: «все нормально?».

Улыбается, ловя череду судорожных кивков. Двигает пальцами в ней, прижимается губами к губам Санты…

Выходит, проезжается по внутренней стороне бедра, оставляя влажные следы… Немного мучает. А может просто распаляет…

Снова спускается от лица вниз с поцелуями…

Прижимается к шее, ласкает грудь, гладит живот, бедра, обходит место, где уже откровенно пылает.

Когда наконец-то тянет вниз белье, Санту просто напросто потряхивает. Ей одновременно нестерпимо хочется и очень страшно кончить тут же – на первом новом прикосновении.

Она неделю об этом мечтала. Было бы обидно разрядиться слишком быстро.

Санта провожает затуманенным взглядом мужскую руку, которая тянется к тумбочке. Вид шуршащего квадратика пригоняет кровь к щекам… И не щекам тоже.

Данила надевает презерватив, Санта обвивает мужчину ногами.

Он приближает свое лицо к ее лицу, она подается навстречу, ловя губы, впуская язык…