Стану Солнцем для Тебя (СИ)

- Давай без нервов и прописных истин, ладно?! - не сказал, а припечатал, - Я все понимаю, все! Только, Марина, я же знаю, что ты за человек, переживаешь, все в себе держишь, а потом будешь в обмороки падать? Кому это надо?!

- Ты меня не знаешь, и давай без душеспасительных бесед. Я не собираюсь устраивать из своей семьи, и сына в частности, поле боя. Не буду я с тобой воевать за его внимание, если ты на это намекаешь.

- Хорошо.

- Но это не значит, что я взяла и все забыла. Ты самая последняя сволочь, но люди иногда, в очень редких исключениях, меняются. И я надеюсь, что ты и есть то самое редкое исключение. И своего сына ты не бросишь, когда он тебе надоест. Обо мне не переживай, просто напряжённое время на работе, а тут еще и ты. Все просто сказалось.

- Хорошо, если так, и ты не скрываешь от меня более серьезных проблем со своим здоровьем!

Она посмотрела на Костю, как на полоумного, взглядом опуская его ниже некуда. Тоже мне, Мать Тереза, етить твою налево!

- Ты пытаешься влезть в мою жизнь, Костя, а снова этого сделать я тебе не дам! Все, что касается Ильи, пожалуйста! Ты отец, и никто этого права у тебя отнимать не собирается. Но мне ты не муж, так что, не надо этого беспокойства, задушевных разговоров. Мы это уже проходили, повторения я не хочу!

Если бы Маришка только знала, что ее слова делают с ним, если бы только знала, как ему от них стало плохо. Но ей было не до того, чтобы еще и о его самолюбии переживать.

У нее жутко болела голова, снова пересохло во рту и хотелось только одного, чтобы пришел Илья, лег рядом, обнял своими ручками, и она, наконец, смогла расслабленно выдохнуть.

Константин пытался не пропускать ее слова через себя, но отчего-то не вышло. У него сегодня весь день так. Все, кому не лень, бьют по нервам, по одной точке, и с каждым разом его начинает дёргать все больше и больше, все больней и больней. И когда он дойдет до ручки, щепки полетят во все стороны.

Не муж.

И правда, он ей не муж, и никогда не хотел им быть. Отцом он тоже как-то становиться не планировал, однако ж, вот так получилось... Неожиданно, но приятно! Может и с женитьбой..., нет, идиотские мысли. Он устал, вот и лезет всякое в голову.

Костя собирался уже уходить, когда Маришка тронула его за руку, привлекая внимание:

- Ты можешь у нас на ночь остаться, куда тебе сейчас за руль или, подожди, пока Вася вернется, он отвезет, - тихо выговорила, облизывая пересохшие губы. И не заметила, как пристально за ее губами в этот момент наблюдал мужчина.

Костя поднялся, его жаром изнутри всего опалило, как увидел розовый влажный язычок и почувствовал яростное желание смять сухие губы своими, облизать, почувствовать, вспомнить ее сладкий вкус.

Для него она была сладкая, он это точно помнил.

Оглянулся на Маришку, кивнул, что услышал, и стремительно вышел из ее спальни. Не дай Бог, еще заметит, как у него пах затвердел камнем. Ни к чему им отношения, и так не простые, усложнять!

Маришка устало откинулась на подушки, прикрыла тяжелые веки. Сегодня из спальни она точно не выйдет, слабость была дикая, пить хотелось, голова так и болела. Но, оно и понятно. Вика-то права, здоровье после родов у нее, мягко сказать, не было идеальным, иногда случались упадки сил, как сегодня, например. Таблетки пила постоянно, жила в ожидании. В шкафу сумка стояла собранная, одна такая же на работе, и одна в багажнике машины. Она ждала новостей постоянно, все двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.

В комнату робко постучали, заглянула рыжая макушка сына. Как только мальчик увидел, что мама не спит, бросился бегом к ее кровати, проворно забрался, поднырнул под руку матери и умостился у нее головой на груди, с левой стороны, внимательно вслушиваясь в удары ее сердца.

Марина понимала, что сыну нужна уверенность, что с ней все хорошо, потому и не возражала такой стремительной атаке на ее личное пространство. Ему нужно слышать ее сердце и чувствовать ее крепкие объятия. Они такое уже проходили.

- Со мной все хорошо, малыш, - она поцеловала его в макушку и, сильней притиснула к себе.

- Я испугался, мама, - тихо прошептал, боясь признаться, насколько сильно ему стало страшно, - Так испугался, что ты умрешь. Ты нервничаешь из-за меня, я знаю. Я не хотел, мама, не хотел, честно!

- Малыш, посмотри на меня, посмотри! - когда Илья поднял на нее свои серые, полные слез, глаза, у нее самой глаза тоже стали влажными, - Ты мое золото, самое дорогое, что есть у меня в жизни, и даже, если я заболею, я буду бороться до последнего, потому что ты есть у меня. Хорошо?!

- Хорошо.

Они так крепко обнимали друг друга еще минут пять, а потом уже не заметили, как забылись тревожным сном, и у каждого из них тревоги были одинаковые.