Старая Москва. Старый Петербург

Петр I, вступив на престол, приказал в 1690 году, в память убиенных стрельцами дядей своих, погребенных здесь, построить каменную колокольню и кельи для монахов.

Нарышкины погребены в холодном храме Боголюбской Богоматери. Здесь по обеим сторонам стоят ряды каменных, соединенных между собою памятников, точно таких, как в Архангельском соборе, с поставленными на них черными дощечками.

На эти дощечки перенесены в сокращении старинные надписи, иссеченные на памятниках внизу в головах. Всех рядов шесть, памятников восемнадцать, по правую сторону три ряда, или девять памятников мужского рода, по левую также три ряда – девять памятников женского рода.

Один из Нарышкиных, генерал-поручик Петр Кириллович, был погребен около храма в 1770 году. До нашествия французов в Москву 1812 года все эти памятники были покрыты красным сукном, но в приход французов сукно было похищено.

Некогда в ризнице монастыря находились парадные покровы – всех таких было девять; покровы были малиновые и зеленые бархатные, обшитые серебряными тонкими круглыми бляхами величиною с большое яблоко.

В тридцатых годах нынешнего столетия на каждом памятнике стояли образа святых, соименных погребенным в могиле. В 1812 году французы, думая найти сокровища в гробах, разломали памятники и осмотрели могилы. Надписи на некоторых памятниках тоже истреблены французами.

Каменные палаты Нарышкиных в Москве были в Белом городе, на берегу Неглинной, там, где теперь дом Горного правления. Родовой дом Нарышкиных продал племянник Натальи Кирилловны – Александр Львович Нарышкин, жене генерала Н. С. Свечина; последняя в 1818 году продала его уже Горному правлению.

Племянник царицы и двоюродный брат Петра Великого Ал. Львович был очень любим императором; Петр его иначе не называл, как Львовичем. В молодых летах он путешествовал по Европе, где обучался морской науке. Петр его хотел отправить в Испанию для склонения короля к войне с Швецией; в изготовленной грамоте государь называл его графом. С 1723 года он управлял Морскою академиею и школами. При императрице Екатерине I он был президентом камер-коллегии и директором артиллерийской конторы и числился еще тогда капитаном от флота.

Его врагом был тогда всесильный Меншиков; он уговорил впоследствии императора Петра II лишить его чинов и сослать в дальние деревни. Опала его продолжалась недолго; с удалением Меншикова он снова приехал ко двору, где по-прежнему стал посещать юного монарха и смело укорял его за праздность и охоту.

Долгоруковы опять уговорили Петра II удалить Нарышкина в его подмосковное село Чашниково. Это еще более раздражило Нарышкина, и он еще смелее стал укорять императора и роптать на правительство.

Когда его сосед, Козлов, уговаривал Нарышкина выехать к государю, забавлявшемуся охотою близ места ссылки Нарышкина, и испросить у него прощение, он отвечал: «Что мне ему, с чего поклониться? Я и почитать его не хочу, я сам таков же, как и он, и думал на царстве сидеть, как он; отец мой государством правил, дай мне выйти из этой нужды, я знаю, что сделать»[99].

Это неуважение к императору, переданное государю, подвергло его суду по законам (1729). Он был в опасности подпасть розыску или пыткам, но милостивый император велел допросить его не в полном собрании Верховного совета, а только двум членам – Остерману и князю В. Л. Долгорукову.

Нарышкин был отправлен в свое Шацкое имение, в Тамбовскую губернию. Долгоруковы велели объявить ему чрез своих агентов: если он отдаст им две вотчины – Покровское и Кунцово, то будет по-прежнему в Москве.

Он с негодованием отверг это предложение и оставался в опале до самой смерти Петра II. Императрица Анна в числе разных отличий, дарованных ему, сделала его директором императорских строений и садов.

Императрица Елисавета, по восшествии на престол, пожаловала его кавалером ордена Св. Андрея Первозванного и произвела в действительные тайные советники. Он умер в 1745 году, на пятьдесят первом году от рождения.

В своем Покровском он построил церковь и вывез образа из Италии для иконостаса этого храма. В этой церкви хранится в ризнице полотенце, вышитое золотом и шелками царицей Натальей Кирилловной.

Из замечательных лиц рода Нарышкиных нельзя не упомянуть о Семене Григорьевиче Нарышкине, генерал-адъютанте Петра Великого, – последний был сын боярина Григория Филимоновича, он приходился внучатым братом Наталье Кирилловне.

Служил он вначале комнатным стольником, потом был камергером, капитаном гвардии и, наконец, генерал-адъютантом у Петра Великого. Император удостоивал его особым доверием, посылая за границу с важными поручениями к иностранным державам. Он был замешан в деле царевича Алексея и сослан в дальнюю деревню, откуда был возвращен Екатериною I ко двору. Умер он в 1747 году.

Известен также по дипломатической службе Семен Кириллович Нарышкин, тоже внучатый брат царицы Натальи. Сначала служил он кравчим. Эти придворные чины имели в своем ведении посуду, напитки, столовое белье и в торжественные дни подносили кушанья государю.