Старая сказка

— Так, давайте посмотрим, какой чай сегодня приготовить? Солодовый чай Святого Иоанна, чтобы осчастливить нас: шиповник и бузина, которые сделают нас здоровыми; пустырник, который сделает нас мудрыми; и ложечку меда, чтобы подсластить настроение. — Сестра Серафина набрала из нескольких горшочков немного высушенных листьев и цветков и всыпала их в глиняный заварочный чайник, а потом залила его кипятком.

— И ничего, чтобы сделать нас состоятельными? — поинтересовалась я.

— А к чему нам деньги? — ответила она, и ее глаза цвета спелого меда весело блеснули. Она налила бледную ароматную жидкость в две фаянсовые чашки и добавила в каждую по ложечке меда.

— Будь у меня деньги, я бы купила себе свободу. Мне не пришлось бы сидеть здесь взаперти по прихоти короля. Я могла бы уехать, куда захочу, и ничего не бояться.

Сестра Серафина вновь наполнила железный чайник дождевой водой из бочки за дверью и вернула его на огонь, прежде чем серьезно ответить:

— Да, понимаю, для вас бы все изменилось. Что до меня, то я была богатой и могу с полной уверенностью заявить, что счастливее от этого я не стала.

— Бедность тоже не делает нас счастливыми.

Она передала мне чашку.

— Нет, конечно. Давайте-ка выйдем на солнце и выпьем чаю. Вы не могли бы взять и мою корзинку?

Держа в одной руке чашку, а в другой — кипящий чайник, она первой вышла в сад. Мы присели рядышком на одной из невысоких стен, и я нерешительно пригубила чай. Он был восхитителен и тут же согрел меня.

— Смотрите, пчелы уже начали собирать себе еду. — Сестра Серафина показала на нескольких золотистых насекомых в черную полоску, которые роились над бледно-голубыми цветами розмарина. — Они тоже радуются весне.

Я улыбнулась и стала пить чай, отщипывая кусочки от липкого шарика, сделанного из меда, орехов и фруктов, который сестра Серафина достала для меня из горшочка. Солнце пригревало мне спину, над цветами жужжали пчелы, чашка горячего чая согревала меня — словом, я впервые за много месяцев ощутила себя умиротворенной.

— Теперь, когда опасность морозов миновала, мы можем посадить первые семена. — Сестра Серафина порылась в своей корзинке. — Капуста и лук-порей, кормовые бобы и горошек, петрушка, огуречник и чабрец. Давайте начнем с петрушки — она прорастает дольше всего. А вы знаете, что петрушку называют «дьявольским семенем»? — Она извлекла из корзинки маленький ситцевый мешочек, на котором красовалась надпись «prezzemolo».[51]

— Нет, не знаю. А почему? — поинтересовалась я.

— Я и сама до конца не уверена. Есть легенда, которая гласит, что впервые петрушка выросла на том месте, где пролилась кровь какого-то греческого героя. Потом греки стали класть пучки петрушки на могильные камни и осыпать ею тела павших.

— Для чего? Чтобы отбить запах? А я и не знала, что петрушка обладает сильным ароматом.

— Скорее всего, это как-то связано с ее символическим смыслом: петрушка — самосевное растение, а это означает, что она вновь может вырасти на том месте, где погиб материнский стебель. Хотя прорастает она довольно долго, как я уже говорила. Когда я была маленькой, люди говорили, что это происходит из-за того, что семена перед прорастанием семь раз попадают в ад и возвращаются обратно.

Разговаривая, сестра Серафина сгребла в сторону полусгнившую солому и стала делать неглубокие бороздки в земле под нею. Затем она бросила в канавки россыпь крошечных черных семян.

— Может быть, это потому, что их дьявольски трудно погубить, — сказала она. — Не могли бы вы передать мне чайник?

Я выполнила ее просьбу, обернув ручку чайника передником, чтобы не обжечься. Сестра Серафина стала поливать семена кипятком.

— Им это очень нравится, — с широкой улыбкой заявила она. — Ну, теперь ваша очередь.

Опустившись рядом с ней на колени, я принялась повторять ее движения. Свежий весенний воздух пах просто замечательно — солнечными лучами на листьях и первыми благоуханными цветами. Это напомнило мне детство, потому что мою мать в редкие минуты отдыха неизменно можно было застать в маленьком саду неподалеку от замка, обнесенном стенами. В простом сером платье она расхаживала по вымощенным камнем дорожкам, повесив на сгиб локтя корзинку и держа в руке ножницы. Она выбирала цветы для украшения замка и лекарственные травы для лечения его обитателей.

— Вот, понюхай, Бон-Бон, — говорила она, срывая сиреневый побег лаванды. — Это лучшее средство от головной боли. Две пригоршни цветков следует залить кипятком, добавить туда пару капель лавандового масла и дать остыть. А потом лишь остается намочить в настойке платок и положить его себе на лоб.

Как часто, прихрамывая и обливаясь слезами, я ковыляла к ней с разбитой коленкой или ушибленной лодыжкой, упав с пони или оказавшись сбитой наземь своей собакой. Она опускалась на резную деревянную скамейку и усаживала меня к себе на колени, с серьезным видом исследуя мои царапины.