Старая сказка

- Ннда… - пробормотал он – и встряхнул головой, как будто отгоняя какую-то неприятную идею. – Значит, так… Здесь, справа, сделаем две пряжки, чтобы лучше зафиксировать подъем. Голенища я бы предложил короткие, до середины голени. Вы много ходите и ездите верхом, так что я сделаю двойную набойку на каблук.

- Отлично, - только и сумел сказать Гильом. Вплоть до сегодняшнего дня он никогда не размышлял о своей обуви, так что не представлял, как затянуть эту беседу. – Мне заплатить вам сразу, или когда мои сапоги будут готовы?

- Я всегда беру треть суммы в качестве задатка – на материалы и на плату своим подмастерьям. Я возьму пятнадцать оринов сейчас, а остальное – после окончания работы.

«Ничего не вышло, - подумал Гильом, выкладывая из своего кошелька серебряные орины. – На моем месте Клеменс, вероятно, справилась бы лучше…»

Мастер окликнул его, когда Гильом уже дошел до выхода и взялся за кольцо в двери.

- Постойте, сэр! Я тут подумал… Когда вы сказали, что Сэнди любят все, кто ее знает, мне пришло на ум, что я знал одного-единственного человека, с которым у Сэнди как-то не заладилось.

Гильом прикусил язык, чтобы у него случайно не вырвался какой-нибудь вопрос.

Он просто покупает сапоги – не более того…

- Мачеха Сэнди, Катерина… Думаю, у них натянутые отношения, - выпалил Петер, глядя на Орси с каким-то новым выражением. Клеменс была права – в конце концов, мастер все-таки начал что-то понимать. – Сэнди никогда на нее не жаловалась, но это же видно, когда человеку кто-нибудь не по душе... Когда кто-нибудь говорит про эту женщину, в лице у Сэнди что-то застывает.

Петер несколько секунд молчал, потом заговорил опять.