Старая сказка

Я спросил себя, кому мог мешать управляющий – и первым делом подумал о замковой прислуге. Мало ли, кто-нибудь что-то натворил или украл, и не хотел, чтобы об этом стало известно их хозяину... О своих подозрениях я сообщил только самому сэру Роджеру, но он, к несчастью, рассказал о них своей жене. Так что мы с сэром Роджером довольно быстро нашли то, что вроде бы искали – краденые вещи под матрасом замкового конюха. Парень твердил, что знать не знает, как они туда попали, но нашлись свидетели, которые определенно видели, как он ходил к трактирщику со скверной репутацией – ходили слухи, что он помогает перепродавать и прятать краденые вещи. Когда остальные слуги стали его обвинять, несчастный конюх чуть не разрыдался, но стоял на том, что впервые слышит о дурной репутации трактирщика и покупал у него мазь для лошадей.

К тому моменту вся эта история нравилась мне все меньше и меньше. Я сказал сэру Роджеру, что собираюсь расспросить конюха сам, и велел парню успокоиться. Я дал ему понять, что я уверен в его невиновности и буду его защищать. Если бы настоящий вор узнал, что старик хочет его выдать, он прежде всего избавился бы от всех краденных вещей, и уж, во всяком случае, не стал держать свою добычу под матрасом. Кроме того, при расспросах слуг из замка вскрылось, что по меньшей мере одна из украденных вещей была на месте, когда управляющий еще был жив – а ни один нормальный человек не пойдет красть сразу после убийства.

Роджер запер пленника в амбаре и послал слугу за королевским приставом. Ночью конюх повесился – якобы от раскаяния и от страха. Я был просто вне себя. В отличие от остальных, я совершенно точно знал, что парень и не думал вешаться. Я пообещал ему помощь и защиту – и я видел, что он мне поверил. Так что об отчаянии речь не шла. Кто-то просто залез в амбар и свернул парню шею, а потом подвесил его к потолочной балке.

Ключ от амбарного замка забрал сэр Роджер, так что проникнуть в амбар, ничего не сломав, мог либо сам Артмут, либо… его жена. Cломать крепкому парню шею, так чтобы он не успел и пикнуть, для обычной женщины – как, впрочем, и для большинства мужчин – невыполнимая задача. А вот ведьма с таким делом справится легко. Должно быть, управляющий раньше всех стал подозревать, что леди Артмут – ведьма, а когда он, наконец, надумал поделиться этой мыслью со своим сеньором, леди Мелиссандра без малейших угрызений совести столкнула его с лестницы.

Это вполне сошло бы за несчастный случай, но тут, как назло, приехал я, и начал совать нос во все углы и задавать разные неудобные вопросы. Я тогда был еще очень молод, так что Мелиссандра, надо полагать, считала меня дураком. Узнав от мужа, что я ищу вора среди слуг, она решила мне «помочь». Конюх был наиболее удобной целью – остальные слуги в замке постоянно были на виду и работали вместе, так что могли заступиться друг за друга, а это был нелюдимый парень, который с лошадьми проводил больше времени, чем с людьми, так что никто не стал бы его защищать. Те, кто держится наособицу, часто внушает людям подозрения. Но потом Мелиссандра, видимо, начала понимать, что более тщательное разбирательство докажет невиновность арестанта, и решила от него избавиться.

И тут я допустил серьезную ошибку. Я решил изобличить преступницу прямо за ужином, считая, что, раз я буду сидеть на почетном месте, рядом с лордом Роджером и Мелиссандрой, а зал будут охранять люди владельца замка, ведьма никуда не сможет деться. Но я ее недооценил... Вместо того, чтобы пытаться отпираться или отрицать свою вину, леди Мелиссандра приставила к горлу «любимого» супруга нож – и мне пришлось молча смотреть, как она выбирается из зала. По ее приказу ей дали оседланную лошадь, набив седельные сумки золотом и драгоценностями из ее шкатулки, и открыли перед ней ворота. За воротами она бросила Роджера и вскочила в седло. Один из стражников, себе на горе, все же попытался ее подстрелить, но тетива на его луке лопнула, а парень рухнул с башни и расшибся насмерть. Это было первое убийство, которое Мелиссандра совершила с помощью собственной магии – во всяком случае, первое, о котором стало известно.