Старая сказка. Стихотворения

Боже мой! Боже мой! Я молитвы забыла.
В душе моей пусто… И темно, темно…
Мечта моя крылья святые разбила…
Но я нынче молюсь, как когда-то давно.

Последнюю искру последнего света

Стараюсь разжечь в негасимый огонь,
Да не будет моленье мое без ответа:
Не меня – его – своей благостью тронь.

И все, что мне судил Ты благого,

Пусть вспыхнет пред ним вечным лучом!
Боже мой! Боже мой! Каждое слово,
Каждый мой вздох – о нем, о нем!..

1913

«Мне больше ничего не надо…»

Мне больше ничего не надо.
О, дайте, дайте мне уснуть!
Так тяжек был пройденный путь,
Так ночи ласкова прохлада…
Мне ничего уже не надо.

Склониться б только к изголовью –

На камень, на постель, на грудь, –
Мне все равно, куда прильнуть.
С моей ненужною любовью
Мне не сужден далекий путь…
О, дайте, дайте мне уснуть!

28 мая 1913

«Небо бледнее и кротче…»

Небо бледнее и кротче.
Где-то звонят к вечерне…
Тебе, моё одиночество,
Мои песни вечерние!

Вот, вспыхнут лампочки пышные,

Раскроются книги любимые,
А сердце заплачет неслышно:
«Ах, жизнь идёт мимо!»

И я над нею, унылая, —

Лунатик на узком карнизе, —
И тот, кого так любила я,
Он ко мне никогда не приблизится!

Вокруг всё молчит суеверно,

Колокольные смолкли пророчества…
Тебе мои песни вечерние,
Моё одиночество!

1913.

НА САЙМЕ

«Сайма ласкает почти успокоено».

Сурово нас встретила светлая Сайма.
Задорные волны, серея, ревели,
И в такт с перебоями лодки качаемой
Свистели и пели столетние ели.

И чайки стонали от счастья и страха,

И падали стрелы расплавленных молний.
За маленьким столиком спряталась Рауха…
Лишь небо, да мы, да гремящие волны!

Вся Сайма гремела торжественно-стройно

Безвестного гимна суровые строфы…
А сердце смеялось почти успокоенно,
Забыв о пройденной дороге Голгофы.

11 июня 1913.

«Хорошо прилечь под старыми соснами…»

Хорошо прилечь под старыми соснами,
Змейкой свернуться на старом граните,
Забыть о Горации, Бальмонте, Еврипиде,
Дышать Саймой и соснами
Безвопросными…

Хорошо следить, как волны задорные

Играют в камешки, словно дети,
Смотреть в глаза твои, влюбленно-покорные,
И чуть слышно смеяться над фантазией вздорной:
«А вдруг – мы одни на свете!»

1913, июнь

«Ночь забелела над белой Иматрой…»

Ночь забелела над белой Иматрой,
Над сонными соснами застыла синь.
Гранит прибрежный, докрасна вымытый,
Раскатами волн простонал: «застынь!

Застынь, как я, под злыми ударами!

Смотри, моя грудь не дрогнет в борьбе»!
Над белой Иматрой в дымке пара
Мелькают призраки и зовут к себе.

Зовут забыться под льдистыми струями,

Ненужную жизнь отбросить прочь…
Зов все властней. И медлит, тоскуя,
Мечтает над Иматрой белая ночь.

1913, лето.