Старая тайна, новый негодяй

— Говорят, твой шеф постарался. Приехал с эвакуатором. Сказал, что вроде ты велела. Ключи даже вроде при нем были. А чё, мужик влиятельный, кто ему откажет. Опять же, родственник у него там имеется. Ключи-то при нем, только откуда? Ну, да и ладно, в вашем гараже она целее будет…

Я вспомнила о запасном комплекте, который всегда держала на работе в столе на всякий случай. Видимо, шеф воспользовался ими, когда приезжал за машиной.

— Дай телефон, — потребовала я и даже ткнула Горелова кулаком в бок, потому что тот окончательно обнаглел, растянувшись рядом со мной на кровати прямо в полной милицейской амуниции.

— Зачем? — Витя мгновенно напрягся. — Кому звонить собралась?

— Горелов! Не нуди, будь человеком, дай мобильный. — Тут я вспомнила, что мой наверняка пропал вместе с сумкой, и снова заканючила: — Дай свой мобильный, Горелов, позвонить надо.

— Ты скажи кому? — упрямо стоял тот на своем, но в карман все же полез. — Вечно ты со своими звонками, а потом трясись тут над тобой. Говори его номер, сам наберу.

Мой шеф оказался недоступен. Мы с Гореловым в течение часа пробивались на его номер, все бесполезно.

— Слушай, а он не может быть замешан во всей этой бодяге?

— Отвали, Горелов! Что ты мелешь?!

— Да нет, я так…

Полуоткрыв глаза, я посмотрела на Виктора и застыдилась. Выглядел он неважно. Форменная рубашка измялась, кое-где на ней пятна крови. Кровь моя, по всей видимости. Наверное, выпачкался, когда тащил меня из прихожей на кровать. Глаза покрасневшие, а руки странным образом трясутся.

— Эй, ты чего, Вить?

— Чего? — не понял он, убирая трясущейся рукой телефон обратно в карман.

— Переживаешь, что ли? — Я сделала неудачную попытку улыбнуться, но только болезненно поморщилась. — Все путем, Витек! Мы еще с тобой на лыжах по зиме выедем. Только вот…

— Что?! — он снова насторожился. — Что только вот?! Даже не вздумай, Даша! Даже и не думай! Ты, что же, еще не осознала, куда влезла?! Думаешь, что все это фигня?! Бегаешь по городу, расспрашиваешь кого попало! Это же наркотики!!! Это же… Это же такие деньги, что тебя уберут, пикнуть не успеешь!!!

— Чего же тогда не убрали до сих пор?

— Так ты же товар, наверное, им еще не вернула, дорогуша! Если в той бандероли, конечно, и в самом деле то, что я предполагаю. Думаешь, с чего тогда ты до сих пор по земле гуляешь? Давно бы тебя оприходовали, но не нашли того, что нужно, ни на даче твоей, ни в квартире. Вот отсюда и отсрочка. Потом, видимо, подумали и решили, что благословенная коробочка у тебя в машине припрятана. Как ее забрать? Обнаглели настолько, что в открытую явились в ГАИ.

— Уже знаете, кто?

— А то! Мы же не задаром хлеб едим!

— И что?

— Пока ничего. Ведут себя тихо. Мы наблюдаем. Предъявлять обвинение им не за что. Они, кстати, даже не пересекаются между собой никак. Думаю, что этим двоим просто заплатили, чтобы они достали из твоей машины то, что кому-то нужно позарез. Но это, опять-таки, одни предположения, за которые меня к тому же могут с работы уволить. Кстати, санкцию на обыск твоей машины мне никто не даст, так ты это… уж не забудь меня ввести в курс дела, что там и как… — Горелов откинул голову назад, посмотрел на идеальную поверхность моего потолка и мечтательно произнес: — Живут же люди! А меня соседка сверху уже третий раз за год затапливает. Дорого ремонт обошелся?

— Слушай, Вить, — перебила я его. — Мне кажется, я знаю, кто совершил на меня нападение. И даже догадываюсь, почему так удачно выбрали время.

— Почему? — он досадливо поморщился, но отмахнуться от меня, как от надоедливой мухи, уже не мог. Поэтому, тяжко вздохнув, проговорил: — Ну, давай выкладывай. А то ведь в бинтах поползешь!

— Это Аракелян! — через великую силу вымолвила я.

— Что Аракелян?! Ударил тебя?! — кажется, он мне не поверил.

— Нет, ударил не он. Ударил его сообщник. А Аракелян отвлекал меня болтовней по телефону. Долго говорил со мной. Минут десять, не меньше. — Снова вспомнив его притворную озабоченность моей безопасностью, я едва не расплакалась. — А сообщник ждал меня за дверью.

— Не факт! — вдруг возразил мне Горелов, чем удивил несказанно. — Ты же не говорила, что стоишь под парами на пороге?

— Кажется, нет, но…

— Вот тебе и но! Как Аракелян мог знать, что ты собралась уходить? А стоять под твоей дверью с битой в руках, согласись, неумно. Нет, думаю, что шли к тебе с вполне определенной целью. И человека этого ты знала, поэтому открыла бы наверняка. Нет кандидатур?

Была! И уверенность в том, что я права, тоже присутствовала. Но как я могла сказать об этом Горелову?! Не могла. Мне нужно прежде поговорить с этим человеком и… понять. Понять — зачем?! У меня-то объяснений не находилось. Все вроде бы уже разложено по полочкам, а ничего не клеится. Что-то ускользает, хоть убей…

— О чем говорил тебе Аракелян? — вдруг не к месту, казалось бы, поинтересовался Горелов.

Пришлось снова рассказывать. Что-то я сегодня только и делаю, что изливаю душу представителям наших доблестных внутренних дел. Не иначе удар по голове так кстати случился.