Старая ветошь

Сержант скороговоркой что-то протелеграфировал, глотая окончания, превращая слова в бессмысленную абракадабру, словно иностранец говорил на чужом языке. – Ваши документы.

Алексей подал права, техталон. Накладную подавать не стал, пока не попросили.

– Пройдёмте в служебную машину, – строго посмотрел сержант.

Алексей нехотя, злясь на себя всё больше, пересел на переднее сиденье, рядом с сержантом. Приторно пахла ванильная «ёлочка», подвешенная к зеркалу заднего вида.

– Что же это вы, – сержант заглянул в документы, – Алексей Петрович, – нарушаем! Нехорошо! Вам «кирпич» не упал на голову? Знак запрещающий.

– Снегом всё засыпало, как всегда – убрать не успели.

– А знаки на что? Для кого? Незнание закона не освобождает от ответственности! – возразил сержант.

– Чистосердечное признание облегчает вину, но удлиняет срок!

– Вот видите – такой бывалый мужчина, можно сказать – тёртый, а… Будем составлять протокол?! – утвердительно, но и вопросительно поинтересовался сержант. Он был спокоен – приезжий нарушитель был полностью в его власти.

Алексей мгновенно понял, что каламбурить дальше не стоит.

– Да вот, задумался, проскочил, – стал оправдываться, что-то мямлить униженно.

Руками развёл, заметил, что они грязные после погрузки-выгрузки ветоши, положил на колени. И злился на себя, потому что как-то «пригибаться» начал перед сержантом, а внутри всё протестовало против того, что его тащило на эту мель, хоть и упирался, но пересилить себя не мог.

Сержант молча смотрел на руки Алексея, искоса наблюдал эту пантомиму, слушал, давал выговориться, но говорить особенно было не о чем – да, виноват! И вновь посмотрел на его руки. Они слегка дрожали после скользкого полиэтилена, руля, были в каких-то мелких ссадинках. Набухшие вены выпирали голубовато и были словно чужие, сами по себе, что-то такое вытворяли, а досада внутри жила отдельно, самостоятельно.

– Предпосылки к ДТП, – сказал сержант, – к дорожно-транспортному происшествию.

– Да, это понятно! – с досадой согласился Алексей.

– Такой стаж у вас, – сержант опять глянул в права, – почти четверть века! Уважаемый Алексей Иваныч!

– И на старуху бывает проруха, – развёл руками Алексей и поправлять отчество – на «Петрович» – не стал.

– Нехорошо, – укорил сержант, задумчиво глядя вперёд, не обращая внимания на машины, несущиеся мимо с явным превышением скорости. Кто-то подрезал у кого-то перед носом. Обычное дорожное хамство в центре Москвы, где срабатывает правило курятника – «столкни ближнего, капни на нижнего».

Нет – Алексей не завидовал сейчас их безнаказанности. Он мысленно решал непростую задачку – что же предпринять, но на лице не дрогнул ни один мускул.

– Надо платить, – сказал он тихо, но понял, что слишком явно это прозвучало, и, чтобы смягчить остроту предложения, поправился: – За науку надо платить!

– Н-да! – протянул сержант, – век живи, век учись! Штраф будем выписывать? – произнёс нейтрально, развернулся бычьей шеей и кувалдой затылка.

– И дуриком помрёшь! – махнул рукой Алексей, уже понимая, что дело затеял хоть и опасное, но, похоже, выгорит, тихо начиная радоваться, что отвертелся, гасил в себе тонкий писк принципиальности, потонувший в радостном оре мелкого пакостника. Но вот сколько предложить – самый тонкий момент. Так, чтобы лишнего не «выкинуть» и солидно «отскочить от амбразуры».

В кармане у него были два стольника баксов, тысячные и пятисотки рублей. Он лихорадочно соображал:

– Баксы… Стольник – многовато, пятихатка – мало… «штука»… А попробую-ка я – тыщу! А вот как их наощупь определить в кармане? Растяпа! Надо было разложить в бумажнике по отделениям, а то сунул, как торгаш на базаре, в карман, и полетел сломя голову! Рискну!

Он сунул руку в нагрудный карман.

В это время подъехал ещё один экипаж, остановился рядом.

– Ну, счас начнутся «рамсы-разводы», – затосковал Алексей, – где капуста, там и козлы! Надо было шустрее мыслить!

Руку плавно переместил на коленку, глянул вниз, увидел тысячные билеты, сунул в боковой карман, а одну купюру сложил пальцами, изготовился достать незаметно, пока сержант отвлёкся на подъехавших.

– Чё у вас тама? – поинтересовались через открытое окно, зыркнули оценивающе на Алексея – профессионально, со знанием психологии. А иначе как же заработаешь наличку неучтённую.

– Да вот, разбираемся, – лениво ответствовал вполоборота сержант, шапку отогнал на затылок, чубчик сивый, короткий – высвободил.

– А ты чё один? Где Коляна бросил?

– В кафе, меня ждёт, обедать будем.

– Ну, бывай! – Рванули с места, коротко сирену включили, наперерез движению промчались, спутали его, притормозили. Наконец встроились и полетели.

Алексей достал тысячную купюру, спрятал её в ладошку. Сержант цепко глянул и, не меняя выражения лица, показал пальцем в ямку возле рычага переключения передач.

– Вот и вся прибыль от первой сделки – псу под хвост, – подумал вяло Алексей.

Он положил, куда показали. Сержант прикрыл планшеткой, которую держал на руле.

– И что вот с вами такими делать? – укоризненно, но устало спросил. – Ума не приложу.