Старатели Сахары

Не выдержав напряжения момента, Мухаммед, руководствуясь исключительно благими побуждениями, вдруг разразился раскатисто-звонкими арабскими фразами в адрес вождя и достопочтенного собрания:

[95]?

Он кричал громко и при этом отчаянно жестикулировал, осознавая неизбежность широкой популярност и пытаясь подвести итог радушной встречи. Громкие крики Мухаммеда произвели неизгладимое впечатление на бедуинский совет, медленно и явно с интересными намерениями начавший движение в сторону патруля.

– Сулейман, заводи мотор! Аристарх, нам очень нужно спешить! Нас как никогда сильно ждут дома! Беженцы очень взволнованы встречей с нами, и хотят праздника! Радость и восторг переполняют их! Местные племена очень опасны в порыве радушия! – не дожидаясь ответа вождя, объяснял на бегу Мухаммед непростую ситуацию.

В подтверждение слов Мухаммеда к вождю и старейшинам начали собираться весьма эмоционально настроенные соплеменники, в руках одного Аристарх отчётливо разглядел фотоаппарат. Собрание перерастало в манифестацию.

– Редкое зрелище! Да их просто прёт от счастья! – произнес Аристарх, включая передачу и прибавляя газа.

– Ешё бы! Столько впечатлений! – ответил Сулейман, выставляя на GPS координаты лагеря и прицельно выбрасывая за окно упаковку с бутылками минеральной воды «Сиди Али» в преследующих машину бедуинов.

* * *

Вечерело. Постепенно стихли «восторженные» крики преследующих патруль бедуинов. На чистом небе показался долгожданный месяц, сменивший раскаленную сковородку сахарского солнца.

«Наконец-то домой!» – думал Аристарх, разглядывая чудесную картину пустынного вечера и в глубине души радуясь, что непростая задача по поимке и снабжению мавританских беженцев небольшим количеством воды была, на удивление, выполнена без обоюдных жертв.

– А знаешь… – вдруг прервал Сулейман величественные раздумья Аристарха, – Эти люди пустыни так тебя полюбили, что только сейчас отстали от машины, а один аж пять километров преследовал нас, размахивая саблей! Видимо, хотел тебе её подарить в знак уважения от благодарного бедуинского народа, – почтительно кивая, произнес Сулейман.

– Ешё бы! – ответил Аристарх, пробивая колею по песчаной насыпи.

– Не успел приехать в пустыню, а уже такая популярность! У нас в Нигерии даже президента так не провожают, – заключил Сулейман, тщетно пытаясь определить местоположение патруля на GPS.

– Да, народ здесь радушный и очень своеобразный, – ответил задумчиво Аристарх, наблюдая, как вечер плавно переходит в ночь, а вместе с тем патруль из дальнего плавно переходит в очень дальний. – И у меня создалось впечатление, что благодарные жители пустыни хотели что-то подарить не только мне, а скорее всем нам, и ты, Сулейман, между прочим, не исключение, – добавил Аристарх, отчётливо вспоминая «благодарные» выражения лиц преследовавших патруль бедуинов.

Часом позже эфир проснулся тревожным голосом Мухаммеда: «Шеф, я не могу продолжать движение, двигатель глохнет!».

– Не выключай свет, сейчас будем! – произнес отрывисто Аристарх, разворачивая машину.

Машина Мухаммеда, светившаяся огнями снаружи и изнутри, очень напоминала маяк для усталых путников в ночной пустыни.

Открыв переднюю пассажирскую дверь машины, Аристарх и Сулейман с удивлением увидели средних лет бедуина в чёрной чалме, с густой козьей бородой.

Бедуин, вынув изо рта серебряную трубку, весело подмигнул им, обдавая изумленных Аристарха и Сулеймана густыми клубами дыма с характерным сладковатым привкусом какой-то непонятной травы.

– Глазам своим не верю! – произнес завороженно Сулейман, наблюдая, как белесые струйки дыма медленно поднимаются из открытых окон машины Мухаммеда и растворяются в ночном звёздном небе. – Аристарх! Ты посмотри, в кого Мухаммед превратил козленка! Да, ещё научил его курить! – произнес Сулейман, внимательно рассматривая бедуина.

– Салам Алейкум! – вдруг произнес бедуин, отчего Сулейман со словами «Он ешё и говорить его научил!», очень плотно присел на песок.

– Мухаммед, а это кто? – прервал череду магических событий Аристарх, указывая рукой на бедуина.

– Как кто? – ответил очень удивлённо Мухаммед, отодвигая доску с расставленными нардами. – Это же Хасан! Он от беженцев сбежал, они ему продавали некачественную траву! – всеобъемлюще, как ему показалось, заключил Мухаммед.

– А как он попал к тебе в машину? – всё ешё пытаясь понять происходящее, спросил Аристарх.

– Эти гнусные беженцы его преследовали – видимо, пытались продать ему ешё партию некачественной травы, – продолжал Мухаммед, одновременно транслируя на арабском языке содержание своих речей самому Хасану под его одобрительные возгласы «[96]!» и «[97]!». – Увидев, что негодники догоняют страдальца, я сбавил ход, и он запрыгнул на переднее сидение машины, вот и всё, – разводя руками, заключил Мухаммед под одобрительные возгласы бедуина Хасана.

– Мухаммед! Это воистину великодушный поступок! Достойный всяческих похвал и подражания! – воскликнул Сулейман, восхищенно окидывая взглядом то Хасана, то Мухаммеда.