StarCraft: сборник рассказов

— Теперь твои дела идут в разрез с твоими словами, — сказал Таэлус. — Ты стала такой же, как Моэндар. Еще один ничего не значащий голос в Иерархии. Но чего еще можно было ожидать от дочери Рашжагал?

Моэндар бросился вперед.

— Прояви уважение к покойному матриарху.

Воразун успокаивающе положила руку на плечо старейшины. Она уже привыкла к тому, что ее сравнивают с Рашжагал. Другие иерархи часто жалели о том, что Воразун не похожа на Рашжагал. Они спекулировали именем ее матери в своих целях — и это было несложно, ведь покойный матриарх уже не могла им возразить.

В результате перед многими юными неразимами Рашжагал представала совсем в ином свете. Теперь ее спокойствие и философский взгляд на жизнь стали для них признаками слабости. Отчасти в этом была виновата сама Воразун. Она неоднократно открыто критиковала решения Рашжагал. С помощью этой нехитрой тактики она не позволяла другим иерархам использовать ее мать как символ. Но Воразун знала, что дело не только в этом. Она подсознательно стремилась дистанцироваться от Рашжагал. Ей хотелось наконец выйти из тени своей матери и самой творить историю.

— Я не отказалась от борьбы, — сказала Воразун. — Я заявила свой протест в связи с той аварией и тем, как на нее отреагировал Артанис.

— Только для того, чтобы умиротворить своих сторонников, — ответил Таэлус.

— Это еще далеко не все… — Воразун задумалась о том, что она может сказать сейчас, когда рядом Моэндар. Сдерживаться не было смысла. — Я считаю, что все неразимы должны покинуть Золотую армаду. Мы приняли айурцев, поселили их на нашей планете, но это не значит, что мы должны участвовать в их войнах. Сколько неразимов еще погибнет, помогая освободить родину айурских протоссов от зергов? Минимум тысячи. Мы должны защищать Шакурас и нашу культуру, а не жертвовать собой, сражаясь за планету, которая нам не принадлежит.

Моэндар обернулся к ней, но промолчал.

— Именно поэтому сейчас я нахожусь здесь, — продолжала Воразун. — Айурцы пришлют воинов, чтобы выставить вас отсюда. Ты понимаешь, что тогда будет? Неразимы в городе — и на всем Шакурасе — станут нападать на айурцев. Начнутся стычки. Возможно, будут жертвы. Я хочу защитить и вас, и весь мой народ.

— Не лучше ли умереть, пока в твоей крови еще горит этот огонь, чем жить, видя, как угасает твоя культура? — снова процитировал Таэлус изречение Воразун. — Передай айурцам — пусть приходят. Мы не сдадимся. Коршала Адун, госпожа.

И с этими словами он ушел, растворился в глубине цитадели.

— Коршала Адун… — повторил Моэндар.

— Я слышала, — ответила Воразун. Только что имеет в виду Таэлус? Фразу «Коршала Адун» неразимы говорили, прощаясь друг с другом перед битвой. Эта фраза означала «Встретимся у Адуна». Произнося ее, воин указывал на то, что не рассчитывает выжить в бою. — Он же не…

Земля под ногами Воразун застонала и вздыбилась. Воразун напряглась, стараясь удержать равновесие. На вершине цитадели прогремел взрыв, и внутренний дворик залило изумрудным светом. Воразун схватила Моэндара за локоть и увлекла за собой к стене здания. Вокруг них камни врезались в землю с такой силой, что от издаваемого звука у Воразун загудела голова.

Когда все вокруг стихло, Воразун взглянула на поврежденное здание. Острый шпиль цитадели превратился в бесформенное сооружение из искореженного металла и покрытых трещинами камней. Этот взрыв не предназначался для уничтожения цитадели. Он должен был разбудить Талематрос.

Таэлус и его сообщники хотели привлечь зрителей к своим действиям.

— Это не все, — неожиданно произнес Моэндар.

— Что не все?

— Были и другие взрывы. Артанис связался со мной по пси-связи. На нескольких орбитальных верфях взорвались бомбы. Жертв, похоже, нет. — Моэндар умолк, видимо, слушая Артаниса. — Иерарх скоро будет здесь. Как только он прибудет, Селендис с зилотами телепортируется в цитадель и арестует мятежников.

— Именно этого и добивается Таэлус. — Воразун покачала головой. Она надеялась, что это всего лишь протест, акт гражданского неповиновения, цель которого — разозлить и поставить в неловкое положение иерархов. — Он хочет погибнуть в бою с айурцами. Как можно быть таким глупцом? Мы должны проникнуть внутрь. Я поговорю с ним. Он меня послушает.

Моэндар молча покачивался из стороны в сторону; в его приборе пси-связи пульсировала энергия.

— Я объяснил это иерарху, — сказал он наконец. — Он считает, что идти в одиночку — слишком опасно.

— Мы еще можем уладить дело мирным путем.

— Артанис просит нас покинуть цитадель, — ответил Моэндар.

— Идем. — Это прозвучало резче, чем хотелось Воразун. Она отвернулась от Моэндара, собираясь с мыслями. Старейшина не виноват в том, что происходит. Воразун боялась, что в какой-то степени вина лежит на ней. Как, ну как она в свое время не поняла, что ее сторонники способны на подобные действия? Может, были какие-то признаки этого? А она не обратила на них внимания?

Моэндар подошел к силовому полю.

— Чтобы его разрушить, нужен часовой или какое-нибудь оружие. Но на это у нас нет времени.

— У нас?