Стареть не обязательно! Будь вечно молодым, или Сделай для этого всё возможное

Я начал впадать в депрессию. Да, сейчас я был в хорошей форме. Но старение еще почти не затронуло меня, и, честно признаться, я распустил сопли. Моя долгая, неумолимая деградация, которую и измеряет BLSA, только началась. Путь вверх был мне заказан: только вниз, вниз и вниз. Даже мой рост будет снижаться — я никогда больше не буду таким же высоким, как сейчас, поскольку установлено, что по мере старения происходит постепенное, но стабильное уменьшение роста (в результате дегидрации межпозвоночных дисков, если хотите знать). Это исследование не закончится вплоть до моей смерти и даже после нее, если я подпишу согласие на посмертное вскрытие.

В тот вечер я отправился в ресторан и съел полдюжины голубых крабов, известных самым высоким содержанием холестерина из всех пищевых продуктов, и запил их несколькими бокалами пива. Не все ли равно, раз меня в любом случае ожидает бесславный конец?

Через несколько недель после своего возвращения домой я позвонил доктору Луиджи Ферруччи, возглавлявшему программу BLSA. Он унаследовал ее в 2002 г. в весьма плачевном состоянии, в котором она пребывала после смерти Натана Шока в 1989 г. Исследования процесса старения на реальных людях тогда считались немодной темой, и молекулярные биологи в шутку называли их «подсчетом морщин». Поэтому Национальный институт по проб­лемам старения тратил миллионы долларов на исследования мышей в тщетном поиске «биомаркеров» старения, таких как содержание в крови холестерина и других веществ, уровни которых меняются в зависимости от возраста. Но никакого более-менее надежного способа измерить процесс старения найдено не было.

В своей родной Флоренции Ферруччи работал гериатром, врачом, специализирующимся на лечении пожилых людей. Когда ему предложили возглавить программу BLSA в Балтиморе, он осознал, какие потрясающие перспективы перед ним открываются: это было единственное в своем роде исследование в мире, которое давало ему возможность тщательно отследить весь процесс, протекающий в людях по мере старения. Встав у руля BLSA, он закупил новое оборудование, такое как аппараты МРТ и КТ, модернизировал процедуры тестирования, а также расширил сферу исследования.

В нашем первом разговоре Ферруччи сказал одну фразу, которую я никогда не забуду: «Старение, — сказал он, — скрывается в наших телах».

Старение скрывается в наших телах. Что он имел в виду?

Две вещи. Во-первых, с точки зрения нашей биологии, старение — это глубокий, практически скрытый процесс, который начинается задолго до того, как мы можем его заметить. Исследователи полагают, что некоторые механизмы старения запус­каются в действие еще в утробе матери. Эти изменения ускоряются после того, как мы перестаем расти, то есть в возрасте примерно 20 лет, а к моменту достижения нами «среднего возраста» (о чем нам может напомнить праздничный торт в виде могилы) они уже идут полным ходом. Многие исследования показали, что плохое здоровье в среднем возрасте является прямым предиктором более короткого периода здоровой жизни и более короткой продолжительности жизни в целом. Одно из исследований, проведенное на основе данных BLSA и опубликованное в журнале JAMA в 1999 г., обнаружило, что даже сила жима кисти в среднем возрасте44 позволяет предсказать наступление недееспособности в пожилом возрасте. Так что доктор Броун-Секар оказался прав и в этом отношении.

Во-вторых, старение скрывается в наших телах, потому что мы упорно стараемся его скрывать — точно так же, как прежние владельцы моего 100-летнего дома в Пенсильвании умело скрывали его истинное трухлявое состояние толстым слоем штукатурки, краски и деревянными панелями. Ферруччи говорит, что эволюция дала нам множество разных способов компенсировать эффекты старения, чтобы свести к минимуму их неблагоприятные последствия.

В основном мы компенсируем их бессознательным образом. Например, по мере роста опухоли в животе моего пса Тео его сердце начинало работать все интенсивнее и интенсивнее, благодаря чему он мог сопровождать меня в пробежках вокруг квартала почти до самой своей смерти. Или — исследования показали, что люди с более высоким уровнем интеллектуального развития более устойчивы к развитию болезни Альцгеймера, чем малообразованные люди. Дело в том, что в их головном мозге образуется больше нейронных связей, а разветвленная нейронная сеть способна поддерживать нормальное когнитивное функционирование на протяжении длительного времени.