Стареть, не старея. О жизненной активности и старении

— Ходите с палочкой? — спросил я его. Раньше я ни разу не видел, чтобы он ходил с палкой.

— Да, когда я ходил с ходунками, у меня стало ужасно болеть плечо, и я их забросил. Теперь вот хожу с палкой.

И он триумфально помахал ею в воздухе.

— У вас праздничный галстук, — сказал он, указывая на мою бабочку.

— Спасибо, — ответил я. — Вы тоже чудесно выглядите.

И это была чистая правда. Мы обменялись еще несколькими словами и пошли каждый своей дорогой.

Подходя к дому, я оглянулся. Я вспомнил, что мой сосед уже несколько месяцев как не ездит на велосипеде. Вероятно, больше не мог. Врач во мне понял, что с ним что-то неладно. Уже некоторое время он страдает прогрессирующей сердечной недостаточностью, трудно поддающейся лечению: несмыканием сердечного клапана. И может случиться, что ночью он внезапно умрет от остановки сердца.

Уязвимость — ключевое понятие в гериатрии. Каждый из нас знает кого-нибудь, о ком мог бы сказать: «У него всегда было прекрасное здоровье. Он вполне обходился без посторонней помощи и почти не обращался к врачу, но как только попал в больницу, сразу сдал и за три недели умер». Здесь речь о том, что «пошло одно за другим»; перелом шейки бедра или воспаление легких могут приве­сти к цепи событий, в результате которых человек расста­нется с жизнью. Врачи и исследователи определяют уязвимость старых людей как наступление осложнений — к ним можно причислить и смерть — из-за таких поврежде­ний, которые в молодые годы не приводят или почтине приводят к сколько-нибудь серьезным проблемам. Англичане описывают подобное состояние как frail­ty, хрупкость, — понятие, точно передающее его суть.

Старые люди и в буквальном, и в переносном смысле уязвимы и хрупки. Одни больше, другие меньше, но во всяком случае больше, чем в свои молодые годы. Например, люди за пятьдесят, которые бегают трусцой, играют в теннис или занимаются каким-либо другим спортом, более чувствительны к повреждениям. Стоит им пробежать чуть быстрее или потренироваться чуть более интен­сивно, и сразу же начинат болеть то спина, то плечо, то колено. Вроде бы нормальная нагрузка может вызвать разрыв сухожилия или мышцы — повреждение, которое никогда не возникло бы, будь они помоложе. Сухожилия, мышцы — всё состарилось.

С возрастом увеличивается опасность всякого рода негативных явлений. Нас беспокоит, что если физически или психически с нами что-то не так, то мы не в состоянии это сразу заметить; что мы может неожиданно заболеть, можем неожиданно умереть. Поэтому нам хочется знать, насколько мы уязвимы. Ибо тогда мы можем принять какие-то меры, настроиться соответствующим образом, чтобы нам не грозила опасность быть застигнутыми врасплох болезнью и смертью. Пожалуй, еще важнее, чтобы врач знал, нужно ли ему опасаться возможных осложнений в процессе лечения и имеет ли смысл прибегать к оперативному вмешательству. Так, врач должен вместе с больным, например в случае заболевания раком, взвесить возможные осложнения в случае применения химиотерапии. Если бы существовал надежный способ измерить уязвимость больного, это очень помогло бы и врачу, и пациенту принять решение о целесообразности операции или химио­терапии.

Большая проблема, однако, состоит в том, что у нас все еще нет хорошего способа выразить уязвимость пациента квантитативно. Мы лишь впоследствии можем сделать вывод, что больной был настолько уязвим, что от хирургического вмешательства лучше было бы воздер­жаться. Иногда же мы, также задним числом, устанавлива­ем, что пациент «чудом» остался жив, поскольку располагает неожиданно большими резервами. И что мы можем быть вполне удовлетворены результатом.

Сейчас проводится много научных исследований, чтобы с помощью тестов и опросных листов научиться квантитативно выражать уязвимость старых людей. Врачи тем самым надеются получить основание для выработки «клинической картины» и лучше выстраивать медицин­скую стратегию, соответствующую конкретному боль­но­му; продолжить лечение, если возможно, или прекратить его, если нужно. Существуют десятки тестов и опросных листов или комбинации того и другого, но все это пока не удовлетворяет врачей и исследователей. Всякий раз они думают, что наконец-то в руках у них точный инструмент, но из всех известных до сих пор инструментов лучшим остается «правило четырех».