Старец Горы

– Последнее слово в любом случае останется за баронами и патриархом, – возразила Жозефина. – И поддержка Византии в будущем споре за корону окажется совсем не лишней. А споры обязательно будут. Ибо у Болдуина де Бурка нет и десятой части тех качеств, которыми бесспорно обладает его двоюродный брат. Он уже практически потерял свое графство, тогда как ты, благородный Бертран, расширил свои земли практически вдвое, не только воинским искусством, но и разумным правлением. Тебя поддерживают не только христиане, но и мусульмане, и иудеи, это ли не признание твоего ума и способности управлять государством, вверенным тебе Господом.

Граф отдавал себе отчет в том, что жены, лучшей чем Жозефина, ему, пожалуй, не найти. И неоднократно говорил ей об этом. К сожалению, Жозефина была замужем за Антуаном де Мондидье, человеком абсолютно никчемным во всех отношениях. Бертран назначил его мажордомом по просьбе своей любовницы, но с условием, что многотрудные обязанности за Антуана будет выполнять его сердечный друг шевалье Томас де Марль. Последний оказался очень дельным управляющим, что вынужден был признать даже барон де Авен, на дух не переносивший шевалье де Мондидье. Благородный Огюст слыл человеком старого закала и полагал, что паршивая овца вполне способна испортить все стадо. Того же мнения придерживался и падре Арнольд, духовник Бертрана, правда, выражал он его в куда более мягкой форме. Граф Тулузский уже пытался через преподобного Арнольда расторгнуть брак прекрасной Жозефины и Антуана, но патриарх Даимберт заявил, что порочные наклонности мужа, это не повод для развода. Правда, патриарх намекнул в частном разговоре, что готов изменить свое решение, если к нему с подобной просьбой обратиться сам шевалье де Мондидье. В этом случае, бездетность прекрасной Жозефины вполне может стать той каплей, которая склонит чашу его сомнений в нужную сторону. К сожалению, Даимберт запоздал со своим мудрым советом. За то время, пока велись переговоры, благородная дама успела забеременеть и родить прелестного мальчика. И хотя никто не сомневался, что отцом ребенка является Бертран, единственная веская причина для расторжения брака была безвозвратно потеряна. Антуан тут же признал ребенка своим и этим поступком снял все возможные вопросы. Теперь Жозефину от брачных уз могла освободить только смерть шевалье де Мондидье. Увы, Антуан, несмотря на свою видимую глазу хрупкость, обладал хорошим здоровьем, и умирать не торопился.

– Ходят слухи, – сказала Жозефина, – что атабек Мосула собирается перейти Евфрат и вторгнуться в наши земли.

– Не может быть, – ахнул Бертран, приподнимаясь на локте. – Надо предупредить короля Болдуина и Рожера Анжерского.

– Сегодня я встречаюсь с очень осведомленным человеком, – продолжала Жозефина. – И надеюсь получить от него исчерпывающие сведения о том, что происходит в Багдаде и Мосуле. Но готовиться к войне надо уже сейчас.

Бертран даже крякнул от огорчения. Все-таки предчувствие его не обмануло. Смерть Танкреда не могла не аукнуться по всему Востоку. Легкость, с которой Рожер вернул Киликию императору, разожгла аппетиты мусульманских эмиров, а умный Мавлуд не замедлил воспользоваться создавшейся ситуацией.

– Я очень надеюсь на твою помощь, Жозефина, ты самый умный и самый преданный мой друг.

Почтенный Андроник хоть и облинял изрядно за последние годы, но сохранил живость в общении с дамами. Во всяком случае, он с таким пылом приветствовал вошедшую в комнату Жозефину, что удивил своим галантным поведением шевалье де Теленьи. Благородный Гаспар, в чьем доме происходила эта встреча, очень высоко ценил деловые качества дамы Мондидье, но что касается ее женских чар, то они не имели над ним никакой власти. Разумеется, Теленьи отметился в постели прекрасной Жозефины, но то же самое успели сделать, по меньшей мере, дюжина благородных шевалье, искателей любовных приключений. Гаспар знал, каким средством благородная дама приворожила простодушного Бертрана, и даже однажды попробовал его. Результат превзошел все ожидания, а потом последовала расплата – почти полный упадок сил. Почтенный Андроник настоятельно посоветовал Гаспару не злоупотреблять таинственным зельем, и шевалье, как человек разумный, этому совету внял. Возможно, Теленьи не стал бы ввязываться в чужую авантюру, если бы не хроническая бедность, результат разгульного образа жизни и пристрастия к игре в кости. Нельзя сказать, что благородный Бертран был совсем уж неправ, отстранив от ведения дел преданного ему человека, но, по мнению Теленьи, граф мог проявить большую снисходительность к чужим слабостям. Однако Тулузский, по настоянию Огюста де Авена, отобрал у Гаспара маршальский жезл после того, как последний растратил деньги, выделенные на жалование туркополам. Теленьи ничего другого не оставалось, как прислониться к распутной, но щедрой бабенке, сулившей ему золотые горы. Между прочим, дом, в котором шевалье сейчас принимал гостей, принадлежал все той же Жозефине, а невезучему Гаспару разрешалось всего лишь проживать в нем.