Читаем Старец Паисий Святогорец: Свидетельства паломников полностью

Как-то ребята группой шли по трое к старцу. Один из них устал и стал корить Богородицу. Когда они пришли, старец тут же обратился к нему: «Ну что же ты, дорогой мой, чем перед тобой провинилась Пречистая, что ты Ее укоряешь?» Разоблаченный старцем, молодой человек застыл от страха.

Как-то я посетил его, желая посоветоваться о своей проблеме. Поскольку свидание было коротким, я написал свой вопрос на бумажке, положил ее в карман и забыл о ней. Когда я выходил из келлии, старец похлопал меня по плечу и спросил: «Как обстоит дело?» И сказал мне о моей проблеме, хотя я не показывал ему свою бумажку.

Кто-то принес старцу просфору. Старец разрезал ее на три части, дал ему один кусочек и оставил себе два, говоря: «Оставляю их для тех, кто идет, а их трое, но один из них протестант». В самом деле, вскоре пришли три посетителя. Старец дал один кусочек первому, другой — третьему; тому же, кто был посередине, сказал: «А ты протестант». Оказалось, он угадал.

Некий монах рассказал мне, что как-то наступил на гвоздь и у него сильно раздулась нога. Когда он оказался в церкви, у него возникла мысль: «Если бы старец сейчас помолился, у меня бы все прошло». В тот момент старец, который стоял в стасидии напротив, поднял голову и посмотрел на него пронизывающим взглядом. У него тут же ослабла боль и он почувствовал, что нога его сдувается, как шина.

Многие видят старца во сне. И я тоже видел его много раз во сне, и это вселяло в меня бодрость. Обычно я видел его в те моменты, когда у меня было много скорби. Однажды, когда я оставил свои духовные обязанности и у меня было большое разочарование в связи с моими личными проблемами, я снова увидел его во сне, он как будто издевался над моей оскудевшей духовной жизнью. Когда я пришел к нему, то рассказал о своем сне. «И ты не понял, мой дорогой, что это было от бесов? Они сделали то же самое кому-то там, в Суроти. Ох уж эти бесы, чего они только не придумают!»

Как-то мы собрались у старца молодой компанией, и во время беседы зашла речь о телевизоре. Все в той или иной степени ругали его. А старец все время говорил: «Ах, мои дорогие, если бы вы знали, какой вред приносит телевизор! Вы ничего не знаете. Когда я был в Суроти, матери приносили мне маленьких детей, у которых были деформированы верхние и нижние конечности. Меня это озадачило, и после молитвы мне был дан ответ. Излучение, которое исходит от цветного устройства и от компьютеров, негативно влияет на конечности зародышей, и часто мы имеем такой неприятный результат».

Архимандрит Феоклит, Термо, монастырь в Этолии и Акарнании

Я познакомился со старцем Паисием в 1980 году, до того как стал монахом и был рукоположен в диакона. Я пришел к его келлии в Панагуде вместе с другом, и мы позвонили в колокольчик, чтобы он нам открыл. Мы прождали час и уже отчаялись, думали, что старца нет внутри. В конце концов, написав свои имена на бумажке и положив ее в банку, которая была там для этих целей, взяли свои вещи, готовые уходить. Тогда на балконе показался старец и позвал нас: «Эй, ребята, поднимайтесь наверх». Он спустил нам ключ на веревке, чтобы мы открыли калитку. Мы решили, что он специально принял нас в тот момент, когда мы уже уходили, потому что хотел испытать наши помыслы и наше терпение. На меня произвели впечатление его великая простота и мудрость, которые скрывались в каждом его слове. Старец мог научить очень простыми словами, простым способом, простым примером. Помню, кто-то перед нами принес арбуз. Старец разрезал его, наполнил кусками большую тарелку и сказал нам: «Садитесь ешьте». Я говорю: «Геронда, мы не можем его весь съесть». — «Мы съедим его все вместе», — сказал он. И взял кусок, чтобы благословить еду и чтобы мы чувствовали себя свободнее, а потом сказал: «Видите, дорогие, Господь может использовать все. Мы сейчас едим арбуз. Сок выльем под дерево, и он станет удобрением, чтобы дерево питалось. То, что мы выбрасываем, Господь принимает с любовью. Ладан — это смола с деревьев. Мы берем ствол дерева, древесину, а смолу, которая бесполезна, отсылаем Богу в виде ладана. Он с любовью принимает бесполезное, то, что нам не нужно. То же самое с восковой свечой. Что такое воск? Это материал, внутри которого пчелы делают мед. Мы берем мед, который нам нужен, а воск, который не нужен, возжигаем перед Богом. И Он принимает его с любовью». Такие простые и мудрые слова исходили из уст этого святого человека. Именно в таких словах мы и нуждались, это заставляло нас, когда мы ездили на Гору, спускаться и видеться с ним в его келлии.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное