Старфол

Полигон представлял собой прямоугольное помещение, вытянутое в сторону автоматических целей и разделённое на десять частей по числу одновременно ведущих стрельбу бойцов. Сами цели были сменными. Их можно было менять на цели, изготовленные из разных материалов и разных профилей. Цель могла быть как стационарной, так и двигаться по замысловатой траектории, резко меняя направление. Техники подготовили полигон к стрельбе, зарядили оружие выбранными бойцами боеприпасами и установили цели, какие кому по вкусу.

Началась стрельба. Шум, производимый оружием, был тише, чем это обычно бывает в тире. Первый начал стрельбу огнемётчик. Его цель была стальным квадратом десятимиллиметровой толщины, установленным на расстоянии сто пятидесяти метров. Квадрат двигался справа налево, и обратно, не приближаясь. Гвардеец чётко выпускал короткие, шипящие струи пламени в сторону цели. Пламя практически не рассеивалось и, попадая на сталь, прожигало в нём заметные воронкообразные борозды. Очень скоро весь квадрат полыхал синим пламенем. Он плавился, и после ещё нескольких попаданий в нём образовалась дыра размером с кулак. Рядом, за перегородкой, ввел стрельбу из автомата Овод боец подразделения перекрытия. Цели быстро выезжали из стены одна за другой и тут же разлетались в куски. Убойная сила у Овода оказалась страшная, куски мишеней летели в разные стороны и при этом горели. Дальше Иван Грачёв испытывал винтовку Клык. Мишенью служил резиновый манекен человека, облачённый в бронежилет. Первый же выстрел, со странным протяжным звуком «оууу», снес манекену праву руку с плечом и частью груди. Второй проделал почти ровную дыру в бронежилете, пробив заодно и манекен насквозь. От манекена остались ноги, половина живота и левая рука. Третий выстрел закончил муки манекена.

Побаловавшись своими игрушками, бойцы один за другим потянулись к выходу. Полигон опустел. Завтра ребят ждал новый трудный день.

Генералу ВДВ Радову снился сон. Второй сон за два для него это был рекорд. Ему снилось бесконечное, перепаханное поле, чернеющее под ночным небом, освещённое искусственным светом невидимых фонарей. На нём повсюду группы людей, по трое играли в странную игру. Предметом игры были большие колеса от деревенской телеги, которые делали в начале прошлого века. На минуту игра прерывалась, застывала. Люди и колеса замирали в разных положениях, в том числе и в воздухе. Только некоторые из них продолжали судорожно метаться между остальными. И он понял: если к исходу этой минуты временного паралича кому-то из них удастся закрепиться вне того места, где он должен был находиться на момент замирания, тогда он и в следующий раз окажется на свободе. Сделать это было для игроков невыносимо трудно. Момент и он сам оказался среди тысяч и тысяч игроков. И сразу вместе с первым ударом колеса, с первым его броском, пришла мысль о важности этой игры. Если ему удастся во время замирания всё время оставаться на свободе, то он дойдёт до конца игры и всё-всё, наконец, поймет. Это было такое смешанное ощущение счастья и безысходности, что от него заходилось сердце в галопе неровного пульса. Наяву такое не испытаешь.

Затем сон закрутило, заплясало, и его выломал в реальность сигнал подъёма. Сон ушёл туда, откуда и пришёл, его всосало из окружающего мутного мира подсознание. Генерал сел на своей постели со стойким ощущением потери. Сегодня ночью что-то ушло из его жизни навсегда. Как будто он проехал важный поворот, и развернуться он уже никогда не сможет. А может быть это просто, лет двадцать назад, закончилась его молодость? И он только сегодня ночью это осознал и принял. Только победы продляют молодость мужчин, заставляют их забыть о возрасте. Если бы он был всегда победителем на вечной войне, он и сам бы был вечным. С каждым поражением мы стареем, наше время уходит. Он знал, что до решающей битвы его жизни осталось меньше недели и что в ней он будет в большей степени сторонним наблюдателем, чем действующем героем. Но победа-то будет общей и вместе со всей страной, хотя бы на время, он сможет стать моложе. Штурмовая группа уж собрана, – спасибо Алексею за оперативность, – короткая подготовка и через четыре дня вылет. С каким бы удовольствием он бы сам возглавил группу, но время, чёртово время. Хотя для своих лет он был в очень хорошей форме, как и полагается боевому генералу ВДВ, для такой акции он не годился. Он был уверен, что Строгов сделает всё как надо. Лучшего полевого командира вряд ли найдешь и у нас, и с той стороны фронта. Остаётся только организовать несколько акций прикрытия, чтобы врагам, во время операции, было чем заниматься и что анализировать.

Глава 6