Старфол

Михаила Туравского, позывной Гвардеец, почувствовав запах гари, накрыло покрывалом болезненных воспоминаний, перенесших его на десять лет назад, в тот последний мучительный год его службы в отделе по расследованию серийных преступлений. Именно такой запах источал и оставлял на месте своих преступлений маньяк убийца по кличке Сатана, которого иногда ещё называли Королём, но чаще на слуху было первое прозвище. На его счету значилось больше сотни загубленных душ. Вся эта история изначально отдавала душком потустороннего и демонического. До этого ни во что такое Михаил не верил. А здесь волей-неволей приходилось задумываться о мирах, лежащих за порогом нашего дома.

Дело было в том, что люди пропадали, причем пропадали и женщины, и дети, и взрослые мужчины, а трупов не находили. Улики ограничивались остатками разорванной одежды и следами обильно пролитой крови. Получили несколько свидетельств, указывающих не серийный характер преступлений. Один бомж и компания двенадцатилетних ребятишек в разных местах на пустыре, и в заброшенном ангаре, видели убийцу и сами убийства. Описывали маньяка примерно одинаково – двухметровый, ширококостный, плотный человек в кожаном плаще, в вязанном сером свитере с воротом под челюсть и кожаной чёрной кольчуге, надетой на свитер. На голове Сатана носил чёрную шляпу, руки всегда прятал в перчатки. Это то, как он был одет, а вот как он выглядел вблизи было намного интереснее. По описанию он имел лысую голову в форме перевёрнутой пистолетной пули, его рот мог раскрываться так широко, что казалось распахивается до самого затылка. Усажен рот был частым набором иглообразных зубов. Нос был плоским, оканчивающимся треугольным заострением, похожим на стрелу, иногда он и вовсе исчезал, оставляя от себя, на память, две темные щелеобразные ямки – ноздри. Глаза его походили на эллипсы – их чёрные зрачки разливались по всему белку, полностью его скрывали и отличались тусклым масленым блеском трупа недельной давности, впрочем, чаще глаза скрывались за стеклами пластмассовых, дешёвеньких солнцезащитных очков. Кожа на лице выглядела тёмной, угольно-чёрной и тоже казалась маслянистой и одновременно мутноватой. Что это – мастерский грим или маска? Никто из свидетелей сказать не мог. Но то, что маньяк не был негром, они подтверждали уверенно.

Говорил Сатана, не разжимая губ. Голос имел булькающий с металлическим оттенком. Возможно, тоже техническая примочка? Таких вопросов накопилось множество, а ответов на них не находилось. Первое свидетельство получили от бомжа, который спал в заброшенном, полуразрушенном ангаре на окраине города. Ему никто не поверил, настолько бредово звучал его рассказ. От полностью опустившегося бездомного человека и не такого можно наслушаться. Но информацию к размышлению и кой-какие улики благодаря бомжу заполучить следствию всё же удалось. А если зайти еще на полгода вперёд и присовокупить к рассказу бомжа показания самого маньяка, то получалось следующее:

Молодая женщина шла через осенний ночной парк домой. Около полуночи, в парке ни души, страшно и одиноко. И тут из соседней аллеи вышел огромный чёрный человек и стал женщину догонять. Она попыталась увеличить скорость, но от страха она вся схватилась судорогой, словно попала в кошмарный сон, где бежишь со всех ног, а в итоге остаешься на одном месте. Тогда она стала кричать. Маньяк её быстро нагнал, схватил сзади в охапку и бросил её о землю с такой силой, что у неё перехватило дыхание, она перестала кричать и потеряла сознание. Дальше он перенёс жертву в тот самый ангар, где бомж ночевал. Привязал её конечности к четырём колышкам, воткнутым глубоко в землю, сорвал с неё одежду, присел на корточки спиной к ней и стал копаться в каком-то свертке.