Старфол

Уже отгородившись сталью от летающих жал, парни замечают, что одной твари удалось проскользнуть за ними. Она впивается огнемётчику, протыкая насквозь защитную ткань, в правое бедро ноги. Его тут же хватают сильные руки товарищей и накладывают жгут ниже укуса, тем самым создавая напор крови, замедляющий дальнейшее её проникновение в тело. Тварь крутиться, и вертится, штопором буравя бедро. Иван Грачёв достаёт нож, разрезает кожу на ноге и остриём поддевает из кровоточащей мышцы насекомое, тут же зажимает её брюшко в своих сильных пальцах, вытягивая ее наружу. Вытащив, он бросает её на пол и со всего размаха наступает на неё каблуком. Она сплющивается, как резиновая, но остается живая и пытается взлететь. Освободившийся от опеки, Гвардеец приканчивает её короткой струёй огня.

Когда Гвардеец перевязан, дверь надёжно блокирована, они осознают, что оказались на ещё одном уровне станции. На нём, слава богу, относительно светло, лампы горят, хотя и в аварийном режиме. Этот уровень занят хозяйственными помещениями. Больше половины этого уровня занимает столовая. Прямо по курсу их ждёт двухстворчатая дверь, вход в столовую. Именно где-то здесь, как говорит Катя, спрятан ключ от главного компьютера. Группа подходит к двери. Осторожно проникает за неё и оказывается в просторном зале столовой.

В центре потолка весит, наверное, теперь уже навсегда погасшая люстра, размерами напоминающая театральную. Их глазам предстаёт следующая картина – плохо освещенное, с наполовину разбитыми аварийными лампами, помещение, заваленное сломанной мебелью, приправленное обглоданными скелетированными трупами персонала станции. Как видно, здесь случилась страшная бойня и добрая половина всех людей на станции погибла именно здесь. Все стены, пол и потолок изрешечены выстрелами, видны следы пожара. У левой стены, где видимо раньше была зона раздачи пищи, лежит сплошное нагромождение исковерканных обломков неизвестно чего. Перед входом Строгов подзывает к себе Екатерину, берёт её за руку, и говорит:

– Твой выход, Катя. Ищи ключ.

– Да, он где-то здесь, – задумчиво говорит она. Катя вытягивает руки вперёд, поворачивая ладони вертикально, начинает их медленно водить вокруг словно сканируя пространство. – Но мы здесь не одни.

Отряд выстраивается кругом, окружая со всех сторон единственную женщину отряда. Божкова по-прежнему защищают отдельно три бойца, его ведут в самом конце группы. Сверху это построение напоминает увеличительную лупу на рукоятке. Сходство дополняется тем, что в центре этой живой лупы, как в фокусе, двигается экстрасенс, как бы концентрирующей в себе энергию окружающих её воинов. Передвижение всего этого оборонительного порядка сопровождается отчётливым хрустом осколков стеклянной и керамической посуды, щедро устилающей пол столовой.

Когда они достигают середины, во всех тёмных углах обширного помещения начинается агрессивное копошение. Навстречу бойцам со всех сторон лезут ожившие кошмары сбежавшего из сумасшедшего дома безумца. Пауки с головой крокодила первыми достигают границы строя бойцов. Ещё раньше начинает грохотать пальба: бойцы стреляют из всех имеющихся у них стволов. Пауки подскакивают от попавших в них пуль, брыкаются навзничь, теряют свои мохнатые лапы, разевают свои зубастые пасти и умирают, так и не вкусив плоти своих потенциальных жертв.

Ничего не слыша за шумом боя, и сконцентрировавшись на стремлении идти только вперёд, бойцы престают внимательно отслеживать то, что происходит у них в тылу. Этим пользуется один из крокодилопауков: незаметно подобравшись сзади вплотную к бойцам, охраняющим Божкова, он рывком врезается в них и разбрасывает по сторонам. Его цель – программист. Паук хватает зубами сразу за две ноги Божкова. Тот только успевает охнуть и летит лицом прямо на стеклянные осколки. Острая боль вспыхивает в мозгу. Сквозь глухой звук удара об пол, эхом наступающей паники, расцветает цветок фонового шума, предвестника близкого конца. Боль нарастает, подстегиваемая расширяющимися порезами, зубы глубоко впиваются в плоть, Васю мотает по полу как дохлую мышь. Его лицо, будто обрабатывают наждачной бумагой крупного зерна. Кровь заливает глаза, он перестаёт видеть.

Наконец, охрана компьютерщика осознаёт смертельную опасность. Иван Грачёв кидается на паука, падает на его головогрудь, пытаясь своим весом придавить его и одновременно разжать, с помощью ножа включенного в режим нагрева, челюсти, крепко удерживающие Васю. У паука остаётся свободным только морщинистое брюшко, которое продолжает елозить из стороны в сторону, пытаясь освободиться от неожиданного груза. Второй Грачёв – Иван, с ещё одним бойцом, найдя необходимый ракурс, всаживают одиночные выстрелы в это пульсирующие, полное яда, подобие жирного пуза. Божкова удается отбить.