Старик

- Правда! Как хорошо! А у тебя милая жена, Вика. Красивая. (Я прикинулся дурачком. Вся киностудия, кроме, может быть, жены, все знали, кем ему приходится Вика.)

- Это мой помреж. А жену зовут Алина. А почему бы вам не пожить у меня на даче, что ж мы, чужие?

- Нет, Марик. Я не хочу вас стеснять. Не спорь. У стариков - свои причуды. Да и вообще - среди ветеранов мне будет лучшею. Все-таки, одно поколение... Хорошо?

- Ну, как хотите. Только зря. Насчет путевки, я конечно, позвоню.

Вот и славно, дорогой ты мой. Ох ты! Я и забыл! Проклятый склероз! Я же тебе гуся привез! Сам выкармливал. (это был последний штрих. Живой гусь с Привоза, купленный на остатки денег, сидел в корзине, у входа на дачу.)

- Бог ты мой! Спасибо! Спасибо от души. А с этим вопросом, считай, решено. (Марик был "никакой", называл меня то на "вы", то на "ты", улыбался. Я решил, что пора сделать последний ход:

- А, кстати, как с той Лидой? Ты понял, о ком я? Помнишь? - я подмигнул ему.

- Лида? Мы с ней в чудесных отношениях. Я иногда ее вижу. У нее сын уже здоровый балбес. Тоже пытается работать на сцене. Я с ним возился в свое время, но толку не вышло. (я пропустил это мимо ушей)

- Значит, вы.. остались друзьями. Я рад. Если она меня вспомнит, мне было бы приятно ее повидать. Умненькая такая...

- Да. С ней интересно. Но - не сложилось. А я ей обязательно передам. Мы заедем, дядь Коль, обещаю.

- Вот и славно. Однако, устал я ужасно. Эта дорога так изматывает... (Да. Я действительно устал. Хочу только спать. Своего я добился. Завтра я буду в Доме ветеранов и туда приедут Марк с моей мамой. Ему некуда будет деваться.

22.

Я спал без снов и проснулся на раскладушке под вишнями. Это была моя мысль - спать в саду. Марка уже не было. Мы с Алиной попили чай и вскоре пришел Вадик, которого Марк проинструктировал, куда меня отвезти:

- Марк Александрович уже обо всем договорился. Мы можем ехать прямо сейчас. Я на машине.

Вадик был вторым помрежем, исполнительной серой лошадкой. Я попрощался с Алиной и мы укатили. Ехали мы довольно долго. Я не знал, где находится Дом ветеранов, но Вадик вез меня, как Иван Сусанин - петляя по задворкам. Наконец, мы заехали на какой-то хоздвор. Я вылез из машины, проклиная "радикулит", а Вадик побежал договариваться с персоналом. Наконец, меня пригласили. Молоденькая медсестра в белом халате усадила меня на стул и заполняла какую-то бумагу, что-то вроде санаторной карты. Потом она сказала мне, что нужно померять давление. Я не хотел закатывать рукав, но она обернула мне руку поверх и стала качать. Рука занемела, и когда воздух с шипением вышел, глаза ее округлились:

- Ничего себе! Да как же вы с таким давлением? Ведь у вас почти что криз! Ложитесь сюда, я вам укольчик сделаю. Не больно, честное слово. Вот уж не думал! Я, наверное, действительно очень устал. Надо отдохнуть. Все уже позади, теперь только - набираться сил. Она сделала мне укол (чтоб у нее ручки не болели!) так быстро и незаметно, что я и не почувствовал. Я такой слабый, ужас! Голова стала свинцовой и я провалился в сон.

23.

Сон!

Какая необъяснимая и волшебная штука! Какие потрясающие чудеса случаются во сне, а мы принимаем это за должное, или наоборот, удивляемся самым обычным вещам! Мне снилось, что я лежу в палате Дома ветеранов, а в изножье у меня стоят мама и Марк. Они смотрят на меня и говорят, так, будто я уже покойник.

Марк, кажется, чем-то огорчен:

- Лида, ты узнаешь его? (наверное, я очень "постарел"). А она плачет. Никогда бы не подумал, что она так любила Николай Иваныча.

Мама говорит:

- Хорошо, хоть Саша позвонил. И когда он мне прочел этот бред... Марк начинает успокаивать маму. Я не понимаю, что такое ужасное ей цитировал Саша, и при чем он тут вообще. Марк говорит, что это возможно и не очень серьезно, и "его еще удастся поставить на ноги". Мама плачет опять. Марк говорит ей, что сам никогда бы не подумал, что такое может случиться. Что? Входит Саша и уводит маму. Марк смотрит на меня долго, а потом тоже уходит. Захожу я. Я - лежащий старик, улыбаюсь себе - молодому: "Как мы их взули?"

Заходит Николай Иванович, снимает очки, парик, усы, и подмигивает мне: А давай, Витя, мы их В С Е Х обманем!...