Старик и ангел

— Простите, а вы кто? — прочавкал (увы, надо признать, именно прочавкал), погружаясь в пюре, профессор Кузнецов. — Вас институт оплачивает как отдельный сестринский пост?

— Какой там пост, — радостно засмеялась сестра…

И, забегая вперед, скажем, что она оказалась вообще очень смешливой, тонкий ее, всегда счастливый смех звучал в ответ на любую, самую скромную шутку.

— …какой еще пост…

— Так кто же тогда? — все никак не мог сообразить профессор. — Или вы?..

— Ну, ангел не ангел, а типа того, — кивнула медсестра. — Просто хранитель… Уход, еда и все такое…

— Как вас зовут? — спросил Кузнецов.

— Таня, — ответили медсестра. — Татьяна… Можно без отчества.

— Я люблю вас, Таня, — сказал Сергей Григорьевич.

И не то потерял сознание, не то заснул крепким сном человека, решительно пошедшего на поправку.

Глава тринадцатая Пропускаем из суеверия

Впрочем, полностью пропустить невозможно, так как возникнут пробелы в сюжете и лакуны в изображении характеров, скороговорка в форме и неубедительность в содержании…

Чушь! Чушь и еще раз чушь. Какой сюжет, какие, к гребаной матери, характеры, где тут форма и тем более содержание?! Бред умирающего человека, попытка придумать то, что происходит в бедных, истерзанных коматозных мозгах, когда их хозяин носится туда-сюда между тем и этим светом и не то спит, не то слышит все и только участие в разговоре принять не может — или не хочет. А я придумываю все его реплики, все контакты с невразумительными полковниками черт его знает какого рода войск и сомнительными сестрами милосердия, которые по части милосердия — да, точно, а насчет того, что сестры, — это еще отдельно объяснять надо довольно откровенным способом… Да, все эти реплики и контакты просто придуманы, потому что нельзя же писать хотя бы относительно художественное произведение только мычаниями и скрипом больничной кровати.

Словом, не будет тринадцатой главы.

Будет только короткое ее изложение.

Итак, доктор физико-математических наук, профессор кафедры теории упругости Кузнецов Сергей Григорьевич, 72 года (полных), был госпитализирован в 5-ю градскую больницу во 2-е кардиологическое отделение с предварительным диагнозом инфаркт миокарда на фоне ишемической болезни сердца, диабета, хронического панкреатита, желчнокаменной болезни и эрозивного гастрита. В анамнезе также остеохондроз и полиартрит, не говоря уж о прочем. Аортокоронарное шунтирование не проводилось ввиду тяжелого общего состояния больного, после введения стентов назначены поддерживающие процедуры.

В ходе лечения у больного развилась сердечная недостаточность, в результате чего наступило состояние клинической смерти, вывести из которого удалось интенсивными реанимационными мероприятиями. В настоящее время больной Кузнецов С.Г. находится в состоянии комы, однако есть возможность положительного развития.

Вот что-то в этом роде было написано в истории болезни. Ну, не точно так, конечно, поскольку мой текст вообще отличается огромным количеством неточностей и дилетантских ошибок — одни упоминания наук о прочности материалов чего стоят! Однако, путаясь в терминах и деталях, к сути я всегда близок. Например, созданная Кузнецовым методика расчета рамных конструкций многофакторным способом реально существует и действительно за нее Государственную премию авторы получили — ну, не Кузнецов, конечно.

Итак, пожилой ученый оказался между жизнью и смертью. Как положено в плохой литературе, в этом состоянии перед его глазами промелькнула вся жизнь, которая оказалась весьма неприглядной. Будучи совершенно неудержимым бабником — чего никак нельзя было предвидеть по детству, исполненному отвращения к физиологии, и ранней юности, целомудренно посвященной лишь науке, — он совершенно бессовестно испортил жизнь своей жене и еще примерно десятку женщин, серьезным ученым не стал, а лишь добился приличного положения научного служащего… В общем, пропала жизнь.

Что любопытно, началось все с невинной забавы, с КВНа, а пошло в такое беспутство и мерзость… С другой стороны, не так уж и удивительно: включите телевизор — кто там кривляется по всем каналам в так называемых юмористических программах, зашибая, между прочим, на этом такие деньги, которых бедный профессор и не видел никогда? Те же самые кавээнщики, только следующих и послеследующих за Кузнецовым поколений. Одно слово — дьявольская забава, игра с чертом, пустой смех — тяжкий грех.

Да, а жизнь пропала.